Один из оставшихся плащеносцев рубанул Халимора чёрным мечом. Он метил в шею, но молодой хоринг увернулся, и чёрный клинок рассёк ему плечо.

Ульфенор позволил себе лишь один миг скорби и печали о потерянной цели. Бой продолжался. Предводитель хорингов оглянулся, чтобы узнать, как обстоят дела у союзников.

Дела были плохи.

Двое оборотней из последних сил отбивались от магов. Седракс руководил боем, сменяя мечников на острие атаки. Раненые ушли за спины остальных. Против Морана сейчас действовали двое — Аншан с кривым хадасским мечом и невысокий коренастый маг, работавший мечом и длинным кинжалом. Тури разрубила бедро одному северянину, и его место тотчас занял другой маг. Темноволосый, чем-то похожий на хоринга. Северянин, поколебавшись, бросил ему свой клинок. Но новый противник Тури оказался довольно слабым мечником. Он владел клинком хуже, чем рыжая девушка-мадхет. Опережающий без устали плясал в руке Тури — но сама она уже устала. И по ноге её стекала кровь из колотой раны в боку.

— Лаэлли! Синд! — позвал Ульфенор тех спутников, кто лучше прочих владел магией.

Синд был ранен в руку. Лаэлли — в плечо. Они поняли его без слов, старые боевые товарищи, стоявшие рядом с совсем молодым Ульфенором ещё на студёных халедских перевалах, отражавшие вместе с ним атаки хоргов у башен Дессена, и даже помнившие мир без людей. Они слаженно ушли из строя за вожаком.

Трое оставшихся хорингов отчаянно насели на троих плащеносцев.

Ульфенор, Лаэлли и Синд появились за спиной Морана, обошли его и дружным напором отбросили левое крыло магов на шаг-другой. Седракс при виде Ульфенора зло усмехнулся и расправил плечи, сбрасывая остатки усталости.

— Хэй, Кйан! Твевара! — окликнул он магов, которые осыпали ударами Тури. — Возьмите шерхов.

Моран получил долгожданную передышку. Пот градом катился с него, волосы торчали, как сучья из старого вороньего гнезда. Он погрозил мечом коренастому магу, самому сильному мечнику из Одиннадцати.

— Поднимайтесь! — прохрипел Ульфенор оборотню. — Поднимайтесь на Трон!

Хоринги отдали себя в распоряжение союзников. Но Морану требовалось несколько мгновений — два, три или даже пять, — чтобы сообразить это. И теперь Старший досадовал на медлительность анхайра. Какой же он тугодум и растяпа, этот оборотень! Почти как человек…

— Шевелись, анхайр! Где Ассанг?

Моран не знал. Лю-Ассанг как упал, рассыпав одежду, так больше его Моран и не видел. Не до того было.

А Тури, неожиданно оказавшись без противников, опустила гудящую руку с пьяным от крови Опережающим, растерянно огляделась и шагнула влево, к Морану, переступая через одежду Ассанга, которая валялась на земле бесформенной грудой. Но вдруг споткнулась о чьё-то невидимое тело, лёгкое, как приятель-корневик Скри.

Это определённо был не человек. Потому что у людей не бывает крыльев.

Тури нагнулась и осторожно провела рукой по телу невидимой птицы. Птица лежала, неловко подвернув под себя одно крыло. Шелковистые перья упруго спружинили под пальцами мадхета. Тури нащупала край крыла, подсунула под него ладонь. Перья на груди птицы были влажными. А под ними неровно и тихо билось сердце. Ассанг?!

— Тьма! — заорал Моран. — Тури! Что ты там ищешь? И где маг?

Тури решилась. Она положила на землю меч, благодарно коснувшись клинка. Спасибо тебе, Опережающий! Тури подхватила обеими руками лёгкое тело птицы.

Невидимые крылья хлопнули её по коленям. Крылья у птицы оказались огромными, раза в три больше, чем можно было предположить по размерам туловища.

— Да вот же он!

Рыжая девушка повернулась к анхайру. Моран ощупал взглядом её поднятые перед грудью руки с растопыренными пальцами. Руки казались пустыми. Моран бросил взгляд на одежду Ассанга под ногами Тури, и в глазах его мелькнула искорка понимания.

— Так, — утвердительно сказал анхайр. И крикнул в затылки хорингам: — Держитесь! Мы — наверх!

Ульфенор коротко кивнул, выбрасывая вперёд руку, сжатую в кулак. В двух шагах перед ним седоволосый маг охнул, хватаясь за разбитую скулу. Под глазом у него стремительно набухала шишка. А Моран вдруг некстати подумал, что у Ульфенора, возраст которого измеряется сотнями кругов, в чёрных волосах нет ни одной седой нити. Получается, хоринги не седеют? Или даже премудрый Ульфенор ещё не стар? Тогда Халимор — совсем мальчишка. Совсем-совсем.

Моран обернулся туда, где тройка хорингов окружила последнего чужака в призрачном плаще. Именно в этот миг призрачный подпрыгнул и обрушил чёрный клинок на шею Халимора. Юный хоринг упал. Два коротких хорингских меча вонзились в незащищённые бока призрачного — но он и без того вложил в прыжок и удар последние силы. На землю он рухнул уже мёртвым.

Моран дёрнулся было к упавшему Халимору, но до боли закусил губу и повернулся к Трону. Всё это заняло считанные мгновения.

А Тури, прижимая к себе невидимое тело Ассанга, уже рвалась к чёрной каменной пирамиде.

Маги Седракса вновь развернули оба крыла — Ульфенору, Лаэлли и Синду приходилось отступать. Седракс досадливо косился на Тури и Морана, карабкающихся на высокие ступени Трона. Чтобы смять хорингов, много времени не потребуется… пожалуй, он успеет. Успеет прежде, чем двое оборотней окажутся на Троне и приведут в чувство третьего.

Одно только плохо: на хорингов почти не действовала магия. Они сами, казалось, были магией и все ухищрения Седракса не приводили ни к чему. Оставалось уповать только на железо, которое — увы! — благосклоннее относилось к даэну Ассангу и его спутникам, чем к Одиннадцати.

К троим хорингам быстро присоединились ещё двое — плащеносцев больше не осталось. Раненый Халимор полз по камню к месту схватки, словно ему не всё равно было, где умереть. Впрочем, чувствовал Седракс, Халимор не собирался умирать прямо сейчас. Он цеплялся за жизнь. И не столько из любви к жизни, сколько от желания помочь уцелевшим собратьям.

Но магов было больше, и хотя почти все они были легко ранены, их по-прежнему оставалось Одиннадцать. А хоринги были измотаны тяжёлой схваткой с плащеносцами.

Двое северян наседали на Синда. Коренастый мечник — на Ульфенора. Аншан и Рунси — на Лаэлли и хоринга со шрамом на щеке. Старым, давно заросшим шрамом. Из правого крыла с мечом оставался только маг-анхайр, бьющийся с последним хорингом.

Седракс сосредоточился. И прошептал заклинание Разящего взмаха.

Ульфенор, хоринг со шрамом, и Синд одновременно вскрикнули. Синд, не совладавший сразу с двумя рунными клинками северян, остекленелым взглядом поглядел на Трон. Из груди его торчал один из северных мечей.

— Ха! — злорадно отметил Седракс. — Ещё один!

В тот же миг хоринг Лаэлли достал Рунси, и добил бы его, если бы не Аншан. Изогнутый хадасский меч отвёл смерть на несколько дюймов в сторону, и клинок Лаэлли ткнулся в неподатливый камень с тихим отчётливым звоном. Рунси, зажимая располосованный бок, отступил. На его место бросился один из северян.