Кроме того, система «пейвспайк» устанавливалась на брюхе «букканира» на специальных шарнирах, и ее положение контролировалось гироскопическим устройством, отчего пилот мог маневрировать, как ему вздумается, а лазерный луч не отрывался от цели до попадания бомбы.

В комнате инструктажа Уилльямсон и два пилота «букканиров» договорились, что они начнут заход на цель в двенадцати милях к востоку от нее, и пошли переодеваться. Как обычно, они были в гражданской одежде; правительство Бахрейна опасалось, что многочисленные мундиры на улицах могут спровоцировать волнения среди местных жителей.

Когда все переоделись в летную форму, Уилльямсон как руководитель операции провел короткий заключительный инструктаж. До взлета оставалось еще два часа. Давно миновали те времена, когда, как во вторую мировую войну, пилотам на подготовку отводилось тридцать секунд.

Оставалось достаточно времени для того, чтобы выпить по чашке кофе и приступить к следующим этапам подготовки. Каждый член экипажа взял личное оружие – небольшой вальтер-ПП, который ненавидели все летчики без исключения. Они не без оснований полагали, что в случае стычки в пустыне этим пистолетом можно разве что запустить в голову иракцу, пытаясь хотя бы таким образом сбить того с ног.

Летчики взяли с собой также по пять золотых соверенов (на сумму около тысячи фунтов стерлингов) и «охранную грамоту». Американцы познакомились с этим заслуживающим особого внимания документом только во время войны в Персидском заливе, однако британцы, которые принимали участие в различных боевых операциях в этом регионе с двадцатых годов, знали его давно.

«Охранная грамота» представляла собой письмо, в котором на арабском языке и на шести бедуинских диалектах говорилось следующее:

«Уважаемый мистер бедуин! Предъявитель настоящего письма является гражданином Великобритании. Если вы воздержитесь от его кастрации и сдадите ближайшему британскому патрулю, не нанося ущерба его здоровью, то вам будет выплачено вознаграждение в размере 5000 фунтов стерлингов золотом».

Иногда грамота помогала.

К плечам летных курток были пришиты зеркальные пластинки, которые должны были помочь поисковым группам союзников отыскать летчика в пустыне, если тому придется катапультироваться. На левом нагрудном кармане вместо обычных крылышек красовалась лишь приклеенная липкой лентой нашивка в виде британского флага.

После кофе летчики подвергались «стерилизации»; впрочем, эта операция была не такой уж страшной, как могло показаться. У них изымалось все, что могло бы намекнуть дознавателю на личность пленника: кольца, сигареты, зажигалки, письма, семейные фотографии. Осмотр проводился офицером разведотдела эскадрильи, потрясающей Памелой. По единодушному мнению летчиков, это была самая приятная операция подготовки к боевому вылету, а некоторые молодые пилоты прятали свои ценности в самых невероятных местах – лишь для того, чтобы посмотреть, сумеет ли Памела их найти. К счастью, прежде она работала медсестрой и принимала эти шалости хотя и без восторга, но с долей юмора.

Час до вылета. Одни летчики решили подкрепиться, у других кусок не шел в горло, третьи немного прикорнули, четвертые пили кофе и надеялись, что их не потянет помочиться в воздухе.

Автобус доставил всех восьмерых к самолетам, возле которых уже суетился обслуживающий персонал. Выполняя обязательный ритуал, каждый пилот обошел вокруг своей машины. Наконец экипажи заняли места в машинах.

Прежде всего нужно было устроиться на своем месте в кабине, пристегнуть все ремни и включить систему радиосвязи «хэв-квик», чтобы можно было переговариваться друг с другом. Потом подошла очередь вспомогательных источников питания, заставивших заплясать стрелки всех приборов.

Ожила и инерциальная навигационная платформа, расположенная ближе к хвосту самолета. Это позволило Силу Блэру ввести данные о маршруте полета. Уилльямсон включил правый двигатель, и мощный «роллс-ройс» RB-199 мягко загудел. Потом пилот включил и левый двигатель.

Закрыв фонарь кабины, летчики подвели самолеты к пункту ожидания номер один. Потом последовало разрешение с вышки, и они вырулили к точке начала разгона. Уилльямсон бросил взгляд направо. Чуть сзади него стоял готовый «торнадо» Питера Джонса, за ним – два «букканира». Он поднял руку. Ответом были поднятые руки трех пилотов в белых перчатках.

Включены ножные тормоза, мощность двигателей доведена до максимально возможной на земле. Оба «торнадо» слегка задрожали. Передвинуты рычаги управления, и двигатели переведены в форсажный режим. Теперь самолеты едва не срывались с тормозов. Командир еще раз поднял руку и еще раз получил подтверждение готовности. Торможение снято, машины рванулись вперед, асфальтовая полоса все быстрей и быстрей убегает назад, и вот все четыре самолета в воздухе. Не нарушая строя, они развернулись над темным морем и, оставив за собой огни Манамы, взяли курс на воздушный заправщик – «виктор» из 55-й эскадрильи, поджидавший их где-то возле границы Саудовской Аравии с Ираком.

Уилльямсон перешел с форсажного режима на обычный и на скорости триста узлов поднялся до двадцати тысяч футов. «Роллс-ройсы» – прожорливые бестии; даже в обычном режиме они пожирают по сто сорок килограммов топлива в минуту, а при форсаже их аппетит возрастает до устрашающей величины – шестисот килограммов в минуту. Именно по этой причине форсажный режим используется пилотами только при взлете, в бою и при попытке уйти от преследования.

С помощью радиолокаторов пилоты и в темноте легко нашли «Виктора», пристроились к нему в хвост и подвели свои штуцеры к тянувшимся за заправщиком штангам. «Торнадо» уже израсходовали треть своих запасов горючего. «Напившись» до отказа, они отошли в сторону и уступили место «букканирам». Потом все четыре самолета развернулись и резко пошли на снижение.

Уилльямсон спустился до двухсот футов и повысил скорость до 480 узлов. На такой высоте четыре самолета проскользнули на территорию Ирака. Теперь принялись за работу штурманы, устанавливая первый из трех курсов, которые в конце концов приведут их к точке захода на цель с востока от нее. С большой высоты уже было видно восходящее солнце, но ближе к пескам пустыни еще царила ночная темнота.

Уилльямсон вел свой самолет с помощью системы теплового изображения и лазерного целеуказателя (ТИЛЦ), которая изготавливалась на бывшей кондитерской фабрике в тихом уголке Эдинбурга. Система ТИЛЦ – это сочетание небольшой телевизионной камеры сверхвысокого разрешения с инфракрасным тепловым сенсором. Проносясь на небольшой высоте над ночной пустыней, пилоты видели перед собой все: скалы, холмы, обрывы, обнажения горных пород, как если бы пустыня светилась в темноте.

Когда до восхода солнца оставались считанные минуты, самолеты развернулись в последний раз и взяли курс на цель. Сид Блэр увидел мачту радиостанции и подсказал своему пилоту, чтобы тот изменил курс на один градус.

Уилльямсон переключил управление захватами бомбосбрасывателя на режим синхронизации и мельком взглянул на экран, где рядом с изображением цели велся отсчет милям и секундам, оставшимся до сброса бомб. Ровная, как стол, поверхность пустыни позволила ему, не снижая скорости, спуститься до ста футов. Напарник Уилльямсона повторял все его маневры. «Торнадо» выходили на цель точно в назначенное время. Уилльямсон, не переходя на форсажный режим, довел скорость до пятисот сорока узлов.