– Значит, это здесь, – прошептал Битти.

Четверо мужчин видели, как на экране появился длинный трейлер с грузом старых автомобилей. Казалось, трейлер перемещается короткими рывками, потому что TR-1, пролетавший над Эль-Кубаи на высоте восемьдесят тысяч футов, производил съемку со скоростью всего лишь несколько кадров в секунду. Два сотрудника спецслужб не могли отвести глаз от экрана, пока трейлер не развернулся и, двигаясь задним ходом, не скрылся под крышей сарая.

– Готов биться об заклад, в кузове под металлоломом спрятаны вода и продукты, – сказал Битти и откинулся на спинку стула. – Беда в том, что мы никак не сможем добраться до этого чертового завода. Даже бомбы «баффов» не проникают так глубоко.

– Мы можем похоронить их заживо, – предложил Пек, – Разбомбим шахту лифта и запломбируем завод. Если они попытаются разблокировать вход, можно будет организовать второй налет.

– Разумное предложение, – согласился Битти. – Сколько дней осталось до начала наступления наземных войск?

– Двенадцать, – ответил Барбер.

– Можно будет сделать, – резюмировал Битти. – С большой высоты, бомбы с лазерным наведением, используем крупное подразделение, например «гориллу».

Лэнг и Барбер обменялись взглядами.

– Мы бы предпочли что-нибудь менее эффектное, – сказал сотрудник ЦРУ. – Пара самолетов, бомбардировка с минимальной высоты, визуальное подтверждение уничтожения объекта.

Воцарилось молчание.

– Вы хотите сказать, – уточнил Битти, – что в Багдаде не должны догадаться о нашем особом внимании к объекту?

– Не могли бы вы спланировать операцию примерно так, как предлагаем мы? – настаивал Лэнг. – Кажется, там нет никаких средств противовоздушной обороны. Иракцы полностью положились на маскировку.

Битти вздохнул. Чертовы шпионы, подумал он, наверняка стараются прикрыть кого-то. Впрочем, это не мое дело.

– Джо, твое мнение? – спросил он майора.

– Можно поручить это «торнадо», – сказал Пек. – С отметкой целей. Шесть тысячефунтовых бомб прямо через ворота сарая. Уверен, этот жестяной сарай изнутри – железобетонный. Должен хорошо направить взрывы.

Битти кивнул.

– О'кей, вот вы этим и займетесь. С генералом Хорнером я обо всем договорюсь. Кому вы поручите?

– Шестьсот восьмой эскадрилье из Махаррака. Я знаю командира, подполковника Фила Керзона. Вызвать его сюда?

Филип Керзон командовал 608-й эскадрильей британских королевских ВВС. Эскадрилья базировалась на острове Бахрейн, куда она прибыла два месяца назад с прежней базы в германском городке Фаллингбостеле. В тот день, 8 февраля, он получил приказ срочно прибыть в Эр-Рияд, в штаб-квартиру ВВС коалиции. Керзон потребовался начальству настолько спешно, что к тому времени, когда он подтвердил получение приказа, дежурный офицер сообщил, что с другого конца острова, с «Шейкис пиццы», уже прибыл американский «гурон» и готов его забрать. Керзон поспешно набросил форменный китель и фуражку, сел в одномоторный «гурон» UC-12B и только тогда обнаружил, что роскошный самолет принадлежит самому генералу Хорнеру.

– Что за чертовщина? – озадаченно спросил себя подполковник. Как оказалось, «чертовщина» имела свое продолжение. На эр-риядском военном аэродроме подполковника уже ждал штабной автомобиль ВВС США, который и доставил его в «Черную дыру», располагавшуюся в миле от аэродрома.

Два сотрудника спецслужб, полковник Битти и майор Пек, еще находились там: не было лишь оператора. Готовые аэрофотоснимки уже лежали на столе. Майор Пек представил Керзона присутствующим.

Стив Лэнг объяснил Керзону задачу, и тот сел за изучение снимков.

Филипа Керзона никак нельзя было назвать дураком, иначе он не стал бы командиром эскадрильи очень дорогих «керосинок» ее величества. В рейдах с бомбами JP-233 на иракские аэродромы он потерял два самолета и четырех отличных парней. Два из них погибли, а двое других попали в плен; их, избитых до полусмерти, недавно показывали по иракскому телевидению в одном из шедевров саддамовской пропаганды.

– А почему бы, – спокойно спросил Керзон, – не включить обычным порядком этот объект в наш перечень целей? И к чему такая спешка?

– Разрешите быть с вами предельно откровенным, – сказал Лэнг. – Мы полагаем, что этот объект представляет собой главный и, возможно, единственный склад снарядов с особенно ядовитым газом. У нас есть все основания считать, что первую партию снарядов вот-вот отправят на фронт. Потому такая срочность.

Битти и Пек вскинули головы. Слава Богу, эти гражданские впервые соизволили хоть как-то объяснить свой повышенный интерес к чему-то спрятанному под свалкой металлолома.

– Но почему два истребителя-бомбардировщика? – недоумевал Керзон. – Только два? Отсюда следует, что это второстепенный объект. Что я скажу своим пилотам? Я не собираюсь им лгать, джентльмены, поймите меня.

– В этом нет ни малейшей надобности, я и сам не потерпел бы лжи, – ответил Лэнг. – Расскажите им правду: что наблюдение с воздуха обнаружило движение грузовиков к объекту и от него. Эксперты полагают, что это военные машины; они пришли к выводу, что под этой свалкой скрыт склад боеприпасов. Главным образом под этим большим сараем, который и является вашей основной целью. Что же касается бомбардировки с небольшой высоты, вы же сами видите: здесь нет ни ракет, ни зенитной артиллерии.

– И это вся правда? – не верил подполковник.

– Клянусь.

– Тогда почему же, джентльмены, вы настаиваете на том, чтобы в случае, если кто-либо из моих летчиков будет сбит, попадет в плен и подвергнется допросам, он ни в коем случае не выдавал бы источник информации? Вы сами не больше моего верите в сказки о военных грузовиках.

Битти и Пек одновременно выпрямились и подались вперед. Этому подполковнику пальца в рот не клади, он сразу нащупал у шпионов их самое слабое место. Тем лучше для него.

– Объясните ему, Чип, – махнул рукой Лэнг.

– Хорошо, я расскажу вам все, что нам известно. Но это только для ваших ушей. Все это абсолютная правда. У нас есть перебежчик. В Штатах. Он приехал еще до начала конфликта на стажировку. Теперь он влюбился в американку и выразил желание остаться. Во время собеседования с чиновниками иммиграционной службы выяснилось кое-что интересное. Сообразительный чиновник передал сведения нам.

– ЦРУ? – уточнил Керзон.

– О'кей, да, ЦРУ. Мы заключили с парнем соглашение. Он помогает нам и получает вид на жительство. В Ираке он служил в военно-инженерных частях и работал на нескольких секретных объектах. Теперь он рассказывает нам обо всем. Итак, вам все известно. Но это совершенно секретные сведения. Знаете вы их или нет – не имеет значения для выполнения порученного вам задания, а не рассказывать об этом летчикам – не значит лгать. Так что вам нет необходимости обманывать подчиненных.

– Последний вопрос, – не унимался Керзон. – Если тот парень находится в безопасности в Штатах, почему нужно скрывать это от иракцев?