— Нет, что ты, — Галдору очень хотелось как следует врезать безумному старику, но он держался. — Просто такую хворь, которой болеют твои подданные, эльфы лечат быстрее.

— С чего б? Врёшь! Не разрешаю! Катись! Почему ты ещё здесь?! Во-о-он!

Сын Хадора взял за руку жену, развернулся к выходу из шалаша, и вдруг старый вождь надрывно закашлял.

***

— Они узнают правду, — прошептала Глорэдэль мужу, осторожно ступая по ночному лесу чуть поодаль от Маблунга, — и что заболели первые халадины не позавчера, и что их не трое уже, и что никому мы не сказали о том, что это за хворь…

— Не узнают, — отрицательно закивал Кабор. — А если и узнают, то что? Прогонят нас? Ну и пусть! Уедем.

— Но мы правильно сделали, что пришли за помощью. Иначе я бы возненавидела себя.

— Знаешь, — не сразу ответил супруг, — я давно себя возненавидел. Ещё когда молодой был и решил, что мне отдохнуть важнее, чем помочь одной женщине. Я считал, что уставший не смогу сделать всё правильно. Я попросил родню присмотреть за ней, а сам ушёл спать. До утра эта женщина не дожила. Может быть, я бы действительно не спас её, поскольку засыпал стоя. У меня в глазах двоилось от усталости. А, может, и спас бы.

— Сейчас иная ситуация, Кабор.

— Да, но я всё так же в первую очередь думаю о себе. И продолжаю себя ненавидеть.

— Я с самого начала приняла то, что знахари не всесильны, — опустила голову Глорэдэль. — Ещё юной девочкой я видела тех, кого уже не спасти, как бы ни хотелось. Некоторые ещё и сами себе вредили.

— Но теперь всё будет иначе, — подмигнул супруг. — В этот раз мы вылечим всех.

Примечание к части Песня гр. «Гран-КуражЪ» «За мечтой»

Дети так не делаются

Дома было хорошо, как никогда. Только оказавшись замужем, Харет поняла, насколько сильно любит свой шалаш, который всю сознательную жизнь делила с младшей сестричкой. Шалаш, который, если бы кто-то чем-то не заболел, и кому-то не понадобилась помощь Галдора, уже этим утром она бы оставила навсегда и больше бы никогда не увидела. Хотелось обнять любимое жилище, стиснуть руками и не отпускать.

Придя сюда первый раз после обретения нового статуса, аданет разрыдалась, чем изрядно напугала и маму, и Хириль.

— Чужак тебя обидел? — в один голос спросили её сродницы. Лишь интонации были разными: родительница говорила с готовностью научить дочь жить с деспотом, сестра же, казалось, собиралась придушить Галдора голыми руками.

Отчаянный плач помешал ответить, Харет просто замотала головой и уткнулась в маму, словно была совсем маленькой. Заботливая рука, как в детстве, погладила по голове, от проявленной нежности плач только усилился, и аданет ещё нескоро смогла справиться с собой.

— Он мне ничего не сделал, — проговорила она, наконец, вытирая слёзы. — Он даже сказал, что не может просто так, а потом выпил вина и захрапел.

— Что значит, просто так? — мать отстранила дочь, посерьёзнела.

— Он сказал, что старый и просто так не может. Его прежняя жена для него танцевала.

Хириль захихикала, но родительница погрозила ей пальцем.

— Так и ты станцуй, — поучительно, слегка с осуждением произнесла она. — Нельзя быть такой недогадливой.

— Муж сказал, не надо. Он сказал, что у меня не получится, как надо.

— Это очень плохо, — тон матери стал совсем недружелюбным. — Муж должен быть доволен женой, иначе может начать бить. А если будет доволен — подарки будет дарить.

Хириль фыркнула, и снова получила молчаливую угрозу и приказ держать мнение при себе.

— Но муж не сказал, что надо делать! — Харет снова начала злиться.

— Совсем ничего не сказал? — родительница посмотрела гипнотизирующе.

— Ну… Он просил рассказать о себе.

— И что ты ему рассказала?

По тому, как отреагировала на вопрос дочь, женщине стало многое понятно.

— Ты не сделала, что он просил, — констатировала она. — Ты сорвала злобу на него, и теперь плачешься. Так не делают! Ты же должна родить от него детей, а как ты это сумеешь, если он с тобой не лёг?! Да, бывает, что жена ходит до другого, если с мужем дети не получаются, но муж не должен догадаться! Ты должна ложиться с ним хотя бы иногда!

— Он сказал, что уже старый!

— Доченька, — взгляд матери стал загадочным, — поверь, умелая жена и мёртвого мужа расшевелит.

Поначалу такие наставления вызвали в душе аданет бурный протест. Однако, постепенно Харет успокоилась и пришла к выводу, что мать в целом права: лучше получать подарки, чем тумаки. К тому же, выглядеть перед другими жёнами неудачницей старшая внучка вождя не собиралась.

Проговорив с роднёй допоздна, аданет вернулась в палатку супруга и снова обнаружила его спящим.

— И что мне делать? — спросила сама себя аданет. — Будить его что ли?

В ответ раздался угрожающий храп, Харет от неожиданности вздрогнула, рассмеялась в ладони, потом осторожно легла рядом с мужем. Спать не хотелось, в голову лезли самые разные мысли.

«Хитлум… Туманное королевство. Что это за место?»

Из детства сохранились обрывочные воспоминания о частых посещениях Бретиля эльфами. Они много рассказывали о далёких землях, однако Харет не слишком внимательно слушала, а потом бессмертные перестали приходить надолго. В основном появлялись охотники с луками, о чём-то спрашивали отца и деда и быстро исчезали. Думая обо всём этом, аданет не заметила, как заснула, а, открыв глаза, обнаружила мужа сидящим за столом и что-то пишущим. Походная мебелюшка была слишком маленькой для рослого златовласого марахлинга, поэтому Галдор смотрелся за этим занятием весьма потешно. Нарочно не одеваясь, Харет встала, подошла к мужу и, вспоминая осуждение мамы, тронула