лишь по какой-то случайности оставшись раскачиваться над ней на тончайшей паутинке. Плесень быстро распространялась по телу чудовища, превращая трещащее от внутреннего жара тело в старую рассохшуюся корягу. С хрустом лопались и осыпались на пол прелой трухой пальцы и щупальца.

- НЕ СЕЙЧАС! НЕ СЕЙЧАС! АРРРРКХХХ…

Существо вопило от ярости и дергалось в пароксизме то ли боли, то ли отчаянья. Плесень разъедала его, пожирало изнутри и снаружи, превращая порождение адской бездны из ночных кошмаров в дергающуюся и распадающуюся на глазах фигуру сродни манекену.

- УИНТЕРБЛОССОМ, НЕ ДУМАЙ, ЧТО НАША ВСТРЕЧА ОКОНЧЕНА. Я ОТВЕДАЛ ТЕБЯ НА ВКУС. ТЫ МОЙ, УИНТЕРБЛОССОМ. МОЙ!.. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ТЫ УЗРИШЬ СВЕТ!

Плесень перекинулась на лицо существа. Огромная челюсть затрещала, потеряв способность двигаться. По лбу и щекам пролегли глубокие трещины. Чудовищные глаза сопротивлялись еще несколько секунд, кипящая ртуть клокотала в глазницах, пытаясь высосать дрожащую и съежившуюся душу Гилберта Уинтерблоссома. Но под конец омертвели и они. Обратились грязно-белым мхом и лопнули.

Сила, удерживавшая Герти на ногах, пропала. Лишившись опоры, его тело ничком рухнуло на пол, даже не испытав боли. Несколько минут Герти просто лежал, разглядывая трещины в паркете. Он ощущал себя так, точно провел нескончаемые дни в плену ледяного холода, от которого все внутренности почернели и стали ледышками. И только теперь, ощущая блаженное тепло, понемногу оттаивают. Еще он ощущал ужасное опустошение. Не было ни чувств, ни ощущений, ни мыслей. Не было ничего. Его разум походил на дом, подготовленный к переезду, из которого вывезли всю обстановку, включая мебель. Это ощущение пустоты сейчас казалось ему непередаваемо прекрасным. Поэтому он долго медлил, прежде чем встать на ноги.

Кабинет вновь переменился. А может, в нем вовсе ничего и не происходило. Не было ни ржавых цепей, ни отвратительных конструкций из кости, ни язв, испещривших стены. С потолка, как и прежде, свисали медные раструбы громкоговорителей, ничуть не похожие на ощерившиеся человеческие рты. Отчаянно воняло дымом и паленой резиной. Кое-где под завалами из разломанной мебели лежали неподвижные тела в строгих черных костюмах. Поодаль от Герти, вытянувшись во весь рост, лежал без сознания мистер Беллигейл, впервые лишившийся пенсне, но все еще с оружием в руке.

Шатаясь и спотыкаясь, Герти сделал несколько неуверенных шагов к окну. Оно было по-прежнему открыто, но вместо панорамы ночного города Герти увидел в нем стремительно сереющее небо, предвещавшее близящийся рассвет. Впившись руками в подоконник, Герти набрал полную грудь воздуха. Пахнущего морем, копотью, дегтем и краской, тем, чем обыкновенно пахнет всякий город на рассвете. Кричали расходившиеся по домам коты, всю ночь промышлявшие какими-то грязными делами. Скрипели телеги ранних молочников. Хохотали где-то вдали подгулявшие студенты. Ссутулившись от ночного холода, терпеливо ждал хозяина Муан.

Новый Бангор встречал рассвет нового дня.

Герти улыбнулся, осторожно и слабо, как выздоравливающий после тифа больной. Но тут сознание его милосердно погасло, рухнув в непроглядную черную пропасть.

֎ ֎ ֎

Кабинет мистера Беллигейла еще не успел восстановить свой привычный вид. Стены были усеяны дырами, лампы разбиты, а несколько ножек письменному столу заменяли стопки папок. Несмотря на это, с возвращением второго заместителя здесь мгновенно воцарился раз и навсегда заведенный порядок. Бумаги, будто ничего и не случилось, лежали на своих привычных местах, как и писчие принадлежности. Даже пресс-папье разместилось именно там, где всегда и располагалось, ни на миллиметр не сдвинувшись в сторону.

Удивительно, но в этот раз кабинет второго заместителя показался Герти едва ли не уютным. На миг он даже перестал замечать промозглый холод, царящий в Канцелярии.

- Добро пожаловать, полковник, - мистер Беллигейл отложил перо и протянул Герти руку, - Приятно снова видеть вас на службе. Определенно, старого солдата вроде вас не заставишь отлеживаться в постели.

Рукопожатие у него, как и прежде, было уверенным и сильным, таким, что Герти мысленно поморщился.

- Долго я… спал?

- Почти три дня. Врачи заверили меня, что опасность вашей жизни не угрожает, это лишь предельное нервное истощение, вполне понятное в вашем случае. Я приказал, чтоб вас не беспокоили. Как вы себя чувствуете?

- Как выстиранное белье, которое пропустили через паровой пресс, - честно признался Герти, - Но я ожидал, что будет много хуже. Честно говоря, я удивлен, что не рехнулся после всего того, что произошло.

- Вы сильный человек, полковник. Думаю, это приключение станет лишь незначительным эпизодом в нескончаемой летописи ваших побед. Впрочем, выглядите вы и в самом деле неважно. Рому? Я слышал, вы предпочитаете неразбавленный ямайский ром… Сам я не поклонник столь крепких напитков, но, полагаю, смогу вас побаловать после всего того, что случилось.

- Лучше чаю, - поспешно сказал Герти, - Много горячего сладкого чаю.

- Как скажете.

Чай для полковника Уизерса подали мгновенно. Герти с огромным наслаждением взял в руки горячую чашку и принялся баюкать в ладонях, вдыхая душистый пар. Все произошедшее уже казалось ему липким ночным кошмаром, порождением собственного болезненного воображения. Но он знал, что ничего из этого ему не привиделось.

Канцелярия все еще выглядела так, будто в ее коридорах шел нешуточный бой. Настенные панели во многих местах были сняты, из ниш торчали мертвые змеи перебитых трубопроводов и кабелей. Кое-где видны были следы гари и сорванные с петель двери. А иногда, переступая через коричневые потеки на порогах, Герти на всякий случай прикрывал глаза.

Но эти следы поспешно устранялись. Канцелярские клерки и техники деловито сновали, подобно крысам, без устали заменяя поврежденное и придавая внутренним помещениям их привычный вид. Герти не сомневался, что через неделю в здании не останется ни следа того боя, что они вели с безумной, одержимой Дьяволом, машиной.

- Что с «Лихтбрингтом»? – спросил он, не удержавшись.

Мистер Беллигейл усмехнулся его нетерпеливости.

- Мертв. Совершенно мертв. Сейчас мы, подобно падальщикам, разбираем его на запчасти. Ужасно утомительная предстоит работа. Целые акры механизмов, мили проводов…

- Вы имеете в виду, что его не восстановить?

- Все предохранители взорвались, сложнейшие внутренности логических контуров расплавились или превратились в труху. То, что когда-то было самым совершенным творением математического гения, теперь