Я посмотрел на Ликона:

– А помнишь, как выставляли нищих из Кента перед приездом туда короля?

– Помню. – Джордж обратился к караульщику: – Ты знаешь, в каком часу приедет король?

– В девятом, – отозвался тот. – Он прибудет из Портчестера, проедет по острову Портси и вступит в городские ворота. Вместе с адмиралом лордом Лайлом и всем Тайным советом. Потом его повезут на корабли. Заночует он в королевских шатрах.

– Будет ли с ними королева? – спросил я.

– Мне сказали, что никаких женщин в его свите не будет, – покачал головой страж порядка. – А теперь, сэр, разрешите мне выдворить этих негодяев из города.

Ликон с глубоким вздохом протянул мне руку:

– Здесь мы должны расстаться, Мэтью.

– Спасибо, Джордж. Спасибо вам за все! – ответил я и после недолгой паузы добавил: – Когда все закончится, приезжайте ко мне в Лондон, погостите у меня.

– Приеду. Наилучшие пожелания Джеку.

– Удачи вам, Джордж.

– И вам также. – Я посмотрел на осунувшееся лицо капитана. Он поклонился, повернулся и быстрым шагом направился прочь, наполнив мое сердце печалью. Возвращаясь назад в гостиницу, я заставил себя обдумать предоставленную мне Уэстом информацию… Что все это означает и куда ведет.

Лежа на постели, Барак перечитывал письма Тамасин. Стянув с себя сапоги, я сел на край кровати, не зная, как рассказать ему о принятом мной решении.

– Джордж Ликон передает тебе свои благие пожелания, – проговорил я. – Я распрощался с ним. Король прибудет в Портсмут завтра в девять часов утра. Он посетит корабли.

– К этому времени нас уже не должно быть здесь, – твердым тоном проговорил мой клерк.

– Да, не должно быть.

– Ты попал на борт «Мэри-Роз»?

– Да.

– И на что она похожа?

– Она великолепна. Прекрасна и ужасна одновременно.

– И ты видел Уэста?

– Да. – Я потер шею. – Он впал в гнев и набросился на меня.

– Я говорил тебе, что это опасно! – нетерпеливым тоном перебил меня Джек.

– Поблизости оказались люди. По правде говоря, нас прервал казначей, приказавший мне оставить корабль раньше, чем я сумел выведать все необходимое.

– Ты узнал имя этого его друга?

– Я спросил в лоб, не Уорнер ли это, однако Уэст назвал другое имя – которого я ни разу не слышал. Боюсь, что он просто придумал его. Джек, я теперь не сомневаюсь в том, что Уэсту известно, где находится Эллен… Известно, что она в Бедламе.

– Если история с письмом не придумана, зачем ему держать это имя в секрете?

– Возможно, они насиловали Эллен вместе.

Барак откинулся на постель:

– Новая выдумка.

– Если бы только казначей не помешал нам…

– Что ж, ты сделал, что мог. Теперь возвращаемся в Лондон.

– Завтра с утра я отправляюсь сперва в Портчестерский замок. Мне нужно повидать королеву. И Уорнера. Она не сопровождает короля, возможность просто идеальная. Я намереваюсь выяснить, не был ли Уорнер в тот день в Рольфсвуде.

Мой помощник резко сел на постели:

– Нет. Завтра ты забываешь про все это и возвращаешься в Лондон.

– Но что, если это Уорнер предал меня Ричу? Что, если он является агентом Рича при дворе королевы!

– Даже если это так, тебе известно, что все придворные шпионят друг за другом. A если это не так, ты потеряешь дружбу и покровительство Уорнера.

– Я в долгу перед ее величеством. Если один из ее доверенных советников работает на Ричарда Рича…

– Ты ничего не должен королеве, – ответил Джек с неторопливой убедительностью. – Это она должна тебе. Давно должна: ты ведь спас ее жизнь, не забыл? И мне бы хотелось, чтобы ты не позволил ей снова вовлечь себя в дела двора. – Он возвысил голос. – Ехать в Портчестер? Это безумие! Что, если Рич находится там?

– Все члены Тайного совета отправятся по шатрам. Но если королева не едет с королем, значит, там останется и ее свита.

– Но что ты сможешь сказать Уорнеру?

– Я смогу задать ему несколько жестких вопросов.

– Тебе известно, что в этом поступке отсутствует отвага. Это причуда, рожденная упрямством.

– Тебе не обязательно ехать со мной.

Барак посмотрел на меня, и я понял, что он устал, предельно, невероятно устал. Он негромко проворчал:

– Эти слова ты говорил вчера по поводу нашего возвращения сюда. Но я последовал за тобой, как следовал почти повсюду в этом проклятом путешествии. А знаешь почему? Потому что мне было стыдно… стыдно с того самого момента, когда мы повстречали этих солдат на дороге, стыдно за то, как я улизнул от той же самой судьбы. Но я еще не настолько пристыжен, чтобы следовать за тобой в львиное логово. Значит, так. Если ты собираешься ехать в Портчестерский замок, то на сей раз ты поедешь один.

– Я не подозревал о твоих чувствах…

– Не подозревал. Просто тебе было полезно иметь меня под рукой. Как несчастного Ликона.

– Это нечестно, – проговорил я, ощутив справедливость его слов.

– Разве? Ты дважды воспользовался им, чтобы добраться до Уэста, невзирая на то, что под его началом находится целая рота солдат. Это не помешало тебе нещадно эксплуатировать его.

Помощник отвернулся от меня и лег на спину.

Я остался сидеть. С улицы доносились голоса двоих пьянчуг:

– Едет король Гарри! Король Гарри едет, чтобы прогнать французов!

Остаток вечера мы с Бараком почти не разговаривали и лишь с неприятной натянутой вежливостью обсуждали детали завтрашней поездки. Только теперь я до конца осознал, с какой нерешительностью вынужден был он поддерживать меня на каждом этапе того, что сам считал моей безумной причудой. Помощник прекратил спорить со мной, чем растревожил меня больше, чем мог бы сделать какими-нибудь грубыми словами. Спать мы отправились рано, однако заснул я не скоро.

Для надежности мы попросили хозяина гостиницы разбудить нас в семь утра, однако этот несчастный забыл об обещании и заявился к нам только в девятом часу. И один из самых жутких и суетных дней моей жизни начался с того, что мы с Джеком торопливо влезли в собственную одежду, натянули сапоги и без всякого завтрака бросились в конюшню. Когда мы выехали на Устричную, вдоль улицы уже выстроились ожидавшие короля солдаты в ярко начищенных шлемах со сверкавшими алебардами в руках. У пристани стояла роскошная крытая барка с дюжиной гребцов. В море замерли в ожидании корабли, на грот-мачтах которых полоскались огромные вымпелы тюдоровской, белой с зеленым расцветки, никак не меньше восьми десятков футов длиной.