Герой Советского Союза капитан Костылев Г. Д.

Перейдем от летчиков к другим приказам И. В. Сталина. Приказом № 0374 от 31.05.1943 г. «за преступное отношение к вопросам питания красноармейцев» Сталин снял с поста начальника тыла фронта генерал-майора П. Е. Смокачева. Военному совету фронта было предписано «виновных в перебоях в питании бойцов или недодаче продуктов бойцам» направить в штрафные батальоны и роты». Конечно, интенданты, пускавшие «налево» солдатские пайки, тоже нередко и справедливо бывали среди штрафников нашего батальона.

Или вот выдержка из приказа Сталина № 0023 от 9 июня 1944 г.:

В эшелоне с маршевым пополнением, в результате нераспорядительности офицерского состава красноармейцы, подобрав неразорвавшуюся мину, начали ею разбивать доски для разведения костра, и от разрыва этой мины было убито 4 и ранено 9 человек…

…4. Военному совету Харьковского военного округа офицерский состав эшелона, проявивший во время происшествия бездействие, лишить военных званий и отправить в штрафную часть.

Издавали подобные приказы и заместители Наркома обороны.

Из приказа № 0112 от 29 апреля 1944 г., подписанного первым заместителем Сталина Маршалом Жуковым:

…1. За оставление противнику выгодных позиций и непринятие мер к восстановлению положения, за проявленную трусость, ложные доклады и отказ от выполнения поставленной боевой задачи командира 342-го гвардейского полка 121-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии подполковника Ячменева… для искупления своей вины перед Родиной направить в штрафной батальон сроком на два месяца.

В приказе НКО № 0682 от 10 сентября 1942 г., подписанном заместителем Сталина по химической обороне и гвардейским минометным частям, генерал-майором артиллерии В. В. Аборенковым (он же командующий гвардейскими минометными частями РККА), говорилось, что в 58-м гвардейском минометном полку 80 % автомашин было приведено в полную негодность! То есть, по сути дела, полк «катюш» оказался не способен выполнять боевые задачи. Виновных в преднамеренной порче автомашин было приказано расстрелять перед строем. «Виновных же в небрежном отношении к вверенной боевой технике — немедленно направить в штрафные батальоны». Жестоко, сурово, но в то же время и справедливо, время было суровое, приказ «Ни шагу назад!» издан лишь чуть больше месяца до этого. Вспомните подвиг батареи «катюш» капитана Флерова под Оршей. Но там только одна батарея один залп дала, а какой эффект! Здесь же целый полк гвардейских минометов приведен в небоеспособное состояние. Такие полки, дивизионы на фронте обеспечивали выполнение боевых задач крупного масштаба, где ситуация была крайне напряженная. Это было время, когда враг уже был на Волге!

Еще один приказ НКО СССР № 0931 от 4 декабря 1942 г., подписанный заместителем Наркома, начальником ГлавПура Красной Армии генерал-полковником А. С. Щербаковым о наказании должностных лиц Военно-политического училища им. М. В. Фрунзе:

Питание личного состава организовано из рук вон плохо, столовая военторга, полная мусора и грязи. На две тысячи питающихся в столовой, всего 44 тарелки. Создавались неимоверно большие очереди, завтраки получали в 15–16 часов, обеды в 4–5 часов ночи, а на ужин времени не оставалось… Личный состав находился в исключительно безобразных бытовых условиях. Многие спали на грязном полу, на голых нарах, без постельных принадлежностей. Систематическое мытье людей в бане, санобработка помещений не производились. В общежитиях развелись клопы, люди завшивели.

Начальник училища и начальник политотдела лишились своих должностей, а помощник начальника училища по МТО майор Копотиенко и начальник ОВС старший лейтенант интендантской службы Говтвяница — сняты с должностей и направлены в штрафной батальон.

Были и приказы, определяющие вину, за которую направление в штрафные части решалось только военными трибуналами. В приказе № 0882 от 4 ноября 1942 г. заместитель Наркома обороны СССР, начальник ГлавУпра формирования и укомплектования войск НКО СССР Е. А. Щаденко категорически потребовал: «Если будет установлено, что военнослужащий симулирует болезнь или членовредитель, предавать суду, а осужденных немедленно отправлять в штрафные части действующей армии». Понятно, что здесь была необходимость экспертиз.

Обратим внимание на предоставленное приказом № 227 право командирам (в отношении рядовых и сержантов — от командира полка, а в отношении офицеров — от командира дивизии и выше) определять наказание «провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости» отправкой подчиненных в штрафные подразделения без суда своим приказом.

Скажем откровенно: при направлении в штрафные части в порядке дисциплинарной меры был высок элемент субъективизма. У некоторых начальников не было желания соразмерять эти нарушения с законами. «Кому из нас, — вспоминает по этому поводу писатель-фронтовик Л. И. Лазарев, — не приходилось на фронте слышать от определенного типа начальников ставшую расхожей присказку „Пойдешь под трибунал!”». Моя знакомая, бывшая надпоручиком Войска Польского, Валентина Казимировна Грабовская рассказывала, что даже командующий армией Войска Польского генерал Берлинг мог пригрозить штрафбатом своему офицеру, если он, например, неправильно отдал ему честь.

По свидетельству фронтовиков, в этом смысле было допущено немало злоупотреблений. Причем не только на первых порах, когда по выходу в свет приказа № 227 иные командиры, высокие политработники типа Мехлиса, да и некоторые «особисты» взялись ретиво выполнять его, направляя в штрафные части военнослужащих, считая их «провинившимися по трусости или неустойчивости».

Я приведу пример того, как некоторые комдивы некорректно, а точнее говоря, бессовестно пользовались своим правом без суда «за трусость или неустойчивость в бою» направлять в штрафбаты офицеров. В моей роте 30 октября 1944 года погиб в боях уже на польской земле штрафник богатырского роста, майор Родин, бывший командир разведроты 4-й стрелковой Бежицкой дивизии, направленный в штрафбат «за трусость». Едва ли можно себе представить «трусом» разведчика, награжденного до этого за подвиги и героизм двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими боевыми наградами. Скорее, здесь либо личная неприязнь комдива, либо затронутая честь офицера. Читатель, видимо, помнит мистические совпадения в наших судьбах, когда я был в подчинении майора Родина, заместителя командира запасного полка, где я служил лейтенантом, а здесь он оказался штрафником в моей роте. Или его жена была врачом в нашем штрафбате одного из его первых формирований, а затем врачом в запасном полку, где служил я, а вскоре я сам оказался в том самом штрафбате. Но это просто свидетельство невероятности переплетений военных дорог.

Продолжим, однако, исследование причин, по которым попадали люди в штрафные части на примерах не только из нашего штрафбата. Вначале о сомнительных, как у майора Родина.