слабы, как никогда раньше, и я мог бы воспользоваться вашей слабостью, чтобы уничтожить всю страну за раз, но, к счастью для вас, у меня есть другие планы. Поэтому, господа, я хочу сделать вам небольшое предупреждение. — проговорил Айкава, после чего ухмыльнулся. — Совсем скоро я покину Японию, отправившись в другие страны. Я буду совершенствоваться всё это время и становиться сильнее. За это же время вам нужно прийти в себя и организовать достойную защиту этой страны. Можете вновь построить оборону из героев, а можете готовиться сами. Мне плевать. Однако, когда я вернусь сюда… вам лучше быть готовыми. — договорил Син и сбил камеру вниз.

Аппаратура с грохотом приземлилась на бетон и уставилась объективом прямо в мёртвое лицо Всемогущего, на лице которого застыла гримаса ужаса. От такого зрелища многие люди запаниковали, другие заплакали, а третьи и вовсе начали блевать прямо на месте. Однако, Син своего добился — люди были напуганы до усрачки, а это означает, что его речь сработала. Теперь ему оставалось лишь скрыться из виду и уплыть на Ай-Айленд, дабы продолжить дело, которое он начал.

Разумеется, герои гнались за ним. Старатель был в числе первых, кто пришёл в себя после действия парализующего яда, так что в гонке за Сином лидировал именно он. Перед тем, как погнаться за ним, он увидел мёртвое тело человека, за которым гнался всю свою жизнь. Да, он часто говорил о Всемогущем, как о сопернике, но глубоко в душе он был его идеалом — идеалом, на который Старателю хотелось быть похожим. Теперь же этот идеал лежит на холодном бетоне с застывшей гримасой ужаса на лице, а герой никак не смог ему помочь. Ему остаётся лишь нагнать его убийцу и расправиться с ним, дабы отомстить за всеми любимого героя. Энджи уже было всё равно на свою репутацию — о нём и так часто говорят, как об убийце, а за это ему ещё и медаль выдадут, записав его имя в историю Японии. Ему нужно было лишь нагнать убийцу и отомстить.

И он погнался, пытаясь сдержать слёзы.

Но он так его и не догнал.

* * *

Этим вечером я покину наш государственный остров и оставлю этих бедолаг наедине с собой. Быть может, до кого-нибудь из них дойдёт смысл моих слов, но сомневаюсь, что они действительно будут думать над ними. В конце концов, я лишь очередной злодей высокого ранга, над философией которого даже думать не станут. Штейн не был сильно опасен для героев, но в этом и был его шарм, и именно поэтому у него появились последователи. Я же просто очень силён, так что все, в первую очередь, будут смотреть на мою силу, а потом уже думать над моими словами. Наверное, я всё-таки зря потратил своё время, пытаясь донести до них своё послание.

Я почти не спал всё это время. Мой сон ограничивался, максимум, парой часов, после чего я быстро пробуждался от очередного шороха. В моей ситуации мне нельзя просто так уснуть, ибо герои могут нагрянуть сюда в любую минуту, а я ещё не в самой боевой форме, учитывая накопившуюся усталость и несколько ран, что я получил от героев, пока убегал. Думаю, в моём нынешнем состоянии лучше вообще не соваться в схватки, ибо это приведёт лишь к моему поражению. Нужно действовать крайне аккуратно. Нельзя совершать ошибок.

Интересно, что сказала бы Тога, увидев мои большие мешки под глазами? Наверное, она бы выдала какую-нибудь остроумную шутку, пошутив про моё сходство с какими-нибудь вампирами. Однако, думаю, я бы сейчас посмеялся над этим, ибо сам понимаю, как же хренового выгляжу. Никогда не думал, что буду напоминать внешним видом ожившего мертвеца из клишированных сериалов. Чёрт побери, а меня вообще узнают, если увидят в таком виде? Быть может, мне можно спокойно ходить по городу, не боясь, что меня заметят? Вряд ли кто-нибудь подумает, что я тот самый красивый злодей, который убил Всемогущего. Меня можно перепутать с кем угодно, но мало кто скажет, что я Чистильщик. Иронично.

Думаю, через пару часов можно будет выдвигаться на пристань. Корабль должен прийти в это время. Надеюсь, что я успею скрыться в нём до того, как герои поймут, как я могу выбраться из страны. Буду верить в то, что они не догадаются задержать судно, но это было бы логично, ибо и я на их месте не позволил бы злодею скрыться. Впрочем, сейчас они не в том положении, чтобы ограничивать людей в передвижении. После моего выступления люди стали меньше верить в героев. Всё чаще слышится критика нынешней геройской системы, а также многие предлагают её реформировать. Многие люди в бешенстве от того, что всё это время такой большой и опасный злодей, как я, был у всех под носом, да ещё и обучался в самой престижной академии страны. Люди сильно возмущены этим фактом, из-за чего требуют срочных реформ и смены руководства. Я был бы рад, если бы они вдохновились той моей речью, но, увы, они делают всё это лишь ради того, чтобы в очередной раз переложить всю ответственность на других.

Всё-таки я зря тогда потратил время на речь.

* * *

Пробуждение пришло, наверное, слишком поздно. Сначала я не понимала, что произошло, и почему я прямо сейчас лежу в больнице и наблюдаю, как мои одноклассники со слезами на глазах смотрят на меня, радуясь, что я пришла в сознание. Лишь через несколько минут до меня дошло, что с моими травмами это ещё чудо, что я проснулась. Другие люди, которым так сильно разбивали лицо и череп, в сознание не приходили.

Затем, когда я поняла это, в мою голову тут же нахлынули воспоминания той ночи, которая, судя по всему, стала точкой невозврата. После неё уже ничего не будет прежним: не будет привычных посиделок с одноклассниками в полном составе, не будет тех самых весёлых концертов, на которые мы ходили вместе с Сином, и не будет больше тех самых весёлых уроков с Всемогущим. Ничего из этого уже не вернуть, и виной всему этому лишь один человек — Син Айкава.

Точнее, я бы сказала, что в этой ситуации двое виновных. Как, наверное, понятно, второй виновник этого события — я. Скорее всего, я с самого начала должна была заподозрить, что с Сином происходит что-то неладное. Теперь, когда он сам сказал мне об этом, я понимаю, что те ситуации, в которых я его