Помимо его воли в памяти Рафта всплыла та страшная рукавица с когтями, которую он видел на руке царя. Что-то страшное, жестокое, безумное изуродовало лицо Юранн, оставив нетронутой красоту ее божественного тела.

Царь поднял глаза, и его взгляд встретился со взглядом Рафта, но тот уже отступил в глубь прохода, и портьера упала, укрывая его от взгляда безумного Властителя Паитити.

Оставленный один на один со своими мыслями, которые непрерывно заводили его в тупик, Рафт нетерпеливо ждал. Он снова был у себя в комнате и, хотя по его часам прошло только несколько минут, он знал, что со времени его встречи с царем Паитити прошло уже несколько часов. Разгадать, как открывается дверь, он не мог, а Ванн проводил его обратно и больше не появлялся. С балкона был виден лишь поток воды, лениво сползающий в пропасть.

Комната была чистой, просто стерильной. Она была, безусловно, красивой, даже роскошной, но в ней не было ничего такого, что могло бы привлечь внимание Рафта. Полное бездействие злило и раздражало его, и начинало казаться, что вся эта волшебная страна, кроме него, погрузилась в зимнюю спячку.

Прошло еще немало времени, прежде чем он услышал, как кто-то зовет его по имени. Голос был знакомым. Оживленный и взволнованный Рафт быстро вышел на балкон. Там никого не было.

Только падающая вода. Лениво падающая вода.

— Брайан! — снова тихо позвал его голос, — Брайан Рафт!

Облокотившись на перила, Рафт посмотрел вниз и увидел знакомое нежное лицо, это была Джанисса. Зеленовато-голубые глаза потемнели и стали почти фиолетовыми. Она каким-то чудом держалась на скале, вцепившись в выступы и щели, на которых, казалось, не смогла бы удержаться и белка. Затаив дыхание, Рафт наклонился вниз и протянул ей руку, но Джанисса быстро, словно предостерегая его, прошептала:

— Возьми подушку, Брайан. Принеси ее сюда. Не беспокойся обо мне и делай, как я говорю.

Рафт не мог решиться, но в конце концов повернулся, вбежал в комнату, схватил первую попавшуюся под руку подушку и вернулся на балкон. Тонкое, неподвижное тело Джаниссы распласталось на камне.

— Возьми подушку за угол. Да, вот так. А теперь осторожно опускай ее и держи крепко.

Рафт подчинился. Раздался свист, блеснула сталь, и подушку чуть не вырвало у него из рук. Из ровной гладкой стены под перилами балкона выскочил веер длинных острых лезвий, и одно из них и вспороло подушку, на месте которой могла оказаться сама Джанисса.

Девушка только усмехнулась, показав ровные зубы, и проговорила:

— Дай мне руку, теперь, думаю, это уже не опасно.

По-кошачьи ловко, не задев ни единого лезвия, она взобралась на балкон, отряхнулась, поправила волосы и взяла подушку из рук Рафта.

— Ты один? Я была почти уверена, что ты будешь один, я кое-что разузнала, прежде чем подняться сюда.

— Тебя могли убить, ты могла сорваться вниз, — сказал Рафт, всматриваясь в бездну, принимавшую в себя медленно низвергающийся водопад. Сверху, раскачиваясь в стороны, еще медленнее поднималась башня из тумана и брызг. Он повернулся к девушке и увидел, что она улыбается, и у него закружилась голова, но вовсе не из-за высоты, на которой он стоял.

Рафт разглядывал лицо Джаниссы, которая вела его вдоль реки, а потом через джунгли так же безошибочно, как след Крэддока. «Однажды увидев это нежное, маленькое, коварное создание, никто не смог бы, — подумал Рафт, — удержаться от желания вновь смотреть на него».

В их первую встречу Рафт был усталым, сбитым с толку, но сейчас он мог внимательно всмотреться в зеленовато-голубые глаза, в веселое, хотя и надменное лицо этой загадочной девушки. Он откровенно разглядывал Джаниссу, пытаясь заставить ее потупить глаза.

Она рассмеялась.

— Мы уже встречались раньше, разве ты забыл? — съязвила Джанисса.

Рафт усмехнулся.

— Извини. Я просто… А люди твоего мира знают, какая ты красивая?

— Все мужчины очень похожи друг на друга, — кокетливо парировала Джанисса. — Нам сейчас нужно подумать о тебе, Брайан Рафт. Ты в опасности.

— И, насколько я помню, ты меня оставила в ней, — продолжил фразу Рафт. Если судить по тому, как он это произнес, было видно, что, несмотря на все ее очарование, терять память он не собирался.

Она вздернула свои гибкие плечи и сказала:

— Что я могла сделать тогда? Я же пришла снова, и ты должен меня простить. Рафт взглянул вниз через перила и содрогнулся.

— Да, — проговорил он, — шансов у тебя было не много. Тебе просто повезло, что ты осталась в живых.

— Ну, упасть-то я никак не могла, мы не из тех. Но если бы не ты, мне было бы трудно миновать ловушку, пойдем внутрь, нас могут заметить с другого балкона.

Она вошла в комнату и, осмотревшись по сторонам, бросила разрезанную подушку на пол.

— Теперь мы можем поговорить.

Рафт вошел вслед за ней, наблюдая за плавностью движений ее гибкого тела под бархатным платьем. Она слегка повернула голову, посмотрела на Рафта и, дерзко улыбнувшись, встряхнула своими тигровыми волосами. Рядом с ними, у стены, лежала целая гора шелковых подушек. Джанисса села, скрестив по-восточному ноги, и, потянув Рафта за руку, пригласила его сесть рядом с собой.

— Нам много о чем надо рассказать друг другу, может не хватить времени для этого, — сказала она.

— Тогда начинай ты. Я же почти совсем ничего не знаю.

— Да, наверное, не знаешь, — почти шепотом сказала Джанисса. Когда она говорила тихо, ее голос становился неровным, даже грубоватым, но в этой резкости звучало и нежное мурлыканье кошки. — Даже Крэддок не знает всего, хотя… он… сотворил нас, хотя теперь он еще и позабыл многое. Паррор должен создать устройство, которое…

— Пожалуйста, начни с самого начала, — перебил ее Рафт. — Во-первых, где находится Паитити? На моей планете?

— Да. Мы это точно знаем, потому что некоторые из нас выходили в джунгли по невидимой дороге. Немногие — только Хранители Пламени, как я или Паррор. Я выходила только однажды, и больше ни разу. Ваш мир застыл, обледенел, в нем ничего не движется. Когда мы встречаем там ваших людей, то вынуждены делать все так медленно, словно попали в кошмарный сон. А иначе мы превратимся для них в размытые пятна. Но долго быть за пределами Паитити даже мы не можем, если только у нас нет с собой частицы Пламени.

— Пламени? — спросил Рафт. — Что такое Пламя?

— Пламя рождает всю жизнь, — серьезно проговорила Джанисса. — Во всем Паитити есть только два амулета, которые несут в себе огненные семена Пламени. Мы не знаем, как и кем они изготовлены. Они очень стары и достались нам в наследство от древнего рода, который жил здесь до нас, — ее глаза сузились. — Один амулет у Паррора, другой должен быть у меня. Обладать им — мое право, право Хранителя Пламени, но царь потребовал его у меня, ну что ж… ничего, у меня есть свой план. Придет время, когда…