Песня барда оборвалась на пронзительном, резком крике, пьянящем и безумном, но музыка продолжала звучать, в ней тоже был крик — крик любви и смерти и вой удушливого запаха свежей крови.

Поворот, удар, обманное движение, снова поворот. Когтистые рукавицы сцепились, и послышался металлический скрежет. Противники отскочили друг от друга так резко, словно вместо ног у них были пружины. Гигант помотал головой из стороны в сторону, кровь заливала ему глаза. Его противник беззаботно выжидал, посматривая в сторону Рафта. Глаза его горели желтым цветом, зрачки были как две тонкие вертикальные щелки. Светлые, почти рыжие волосы отливали странным темным блеском, и когда он улыбался, Рафту казалось, что он вот-вот увидит острые клыки гепарда. Красные капли падали со зловещей рукавицы на темное бедро. Он о чем-то громко спросил, и Ванн ответил ему. Светловолосый нетерпеливо дернул плечом и небрежно произнес несколько отрывистых коротких слов. Потом он вновь повернулся к гиганту, подняв в знак готовности свою рукавицу. В ответ на это движение его противник прыгнул вперед, и два ловких, проворных тела сплелись в грациозном, но смертельном танце.

Ванн повернулся, глаза его ярко сверкали. Взяв Рафта за руку, он сказал:

— Пошли. Теперь тебе надо спать.

Короткое возбуждение прошло, и Рафт опять точно оцепенел от охватившей его усталости. Даже не взглянув больше в сторону поединка, он последовал за Ванном к главному входу в замок. Словно во сне, он шел по длинным коридорам и извилистым лестницам, не чувствуя под собой ног. Рука Ванна, наконец, остановила его:

— Ложись. Спи. Дарум будет говорить с тобой после того, как ты отдохнешь.

— Дарум? — переспросил Рафт. На полу лежали диванные подушки, и Рафт почти рухнул на них. — Кто этот Дарум?

— Ты только что видел, как он дрался. Он Властитель. Он правит всеми нами. Но сейчас он дерется, а после…

Голос Ванна стал отдаляться от Рафта, сливаясь со слабым, навевающим дремоту гулом, похожим на что-то… на что? Рафт почувствовал убаюкивающую дрожь, поднимавшуюся из глубины замка, словно сам замок и камни, из которых он был построен, ожили и пели ему колыбельную. Врач опустил голову на подушку и моментально заснул под песню чужого мира.

Проснувшись много часов спустя, Рафт почувствовал себя отдохнувшим и полным сил, хотя все его тело ныло от непривычно долгого перехода. Молодой мужчина находился, по всей видимости, в спальне. Стены украшало множество зеркал в витиеватых рамах, да и сама комната была странной, в ней не было ни одного угла. Небрежно разбросанные подушки, гладкий шелк, круглые диваны — все это говорило о роскоши и изысканном вкусе хозяина. Даже струившийся из высоких окон свет был разных оттенков и откидывал на толстый ковер блеклые, узорчатые тени.

Рафт обратил внимание на овальную дверь, на этот раз за ней не маячили тени. Хотя это вовсе не означало, что его оставили без охраны. Рафт зевнул и потянулся, хрустнув онемевшими суставами. Натруженные мышцы тут же отозвались болью, и все же, несмотря на это, он чувствовал себя готовым действовать и… еще он был дьявольски голодным.

Все еще ощущая слабую дрожь и гул, под которые он заснул накануне, Рафт подошел к окну, открыл его и вышел на балкон. Солнечный диск почти не сдвинулся с места, и его было едва видно сквозь густую дымку поднимающегося снизу тумана. Рафт посмотрел вниз и понял, под ним была пропасть. Балкон нависал над широким выступом, а дальше под ним зияла бездна, над которой клубился туман. Серебристый ледяной поток, образуя дугу, низвергался в недосягаемые глубины. Это был не лед, а река, медленно текущая вокруг замка и впадающая в пропасть под ногами Рафта. Он попробовал определить на глаз глубину, но поднимающийся от воды туман сбивал с толку. Поток устремлялся вниз и исчезал где-то далеко внизу. Вода падала очень медленно. И так же медленно клубился, искрясь, поднимавшийся от воды туман, напоминающий очертаниями сказочные замки лесных фей. Похоже, бледно мерцающее марево, словно зеркало, отражало замок, стоящий на краю пропасти. Уже знакомый Рафту гул становился все отчетливее, и, вторя ему, под ногой Рафта подрагивали каменные плиты пола. Но и этот звуковой эффект был необычным. Под влиянием каких-то странных физических процессов грохот водопада превращался в едва ощутимую вибрацию, которая скорее чувствовалась, чем слышалась.

Мало-помалу до Рафта начало доходить, что здесь творится. Сдвинув брови, он вернулся обратно в комнату. Долгий сон сделал свое дело, и сознание стало проясняться. Медленно текущая вода, камни, падающие как пушинки, ленивое, почти неподвижное солнце на зеленом небосводе. Само время, кажется, было здесь другим. Да и на Земле ли все это происходило? На той самой Земле, где текла Амазонка и стояли Рио и Нью-Йорк? Вероятно, нет.

Он попытался разгадать тайну овальной двери, как вдруг она самостоятельно поднялась кверху и исчезла, будто ее и не было. На пороге стоял Ванн. Изрезанное шрамами лицо выражало готовность и решимость.

— Я вижу, ты уже проснулся, — сказал он по-индейски. — Это хорошо. Дарум хочет видеть тебя, но сейчас он отдыхает. А тебе нужно принять ванну.

— И поесть, — откликнулся Рафт и добавил: — Эти перчатки — они всегда на руках Дарума?

Ванн повернул голову назад, отдал какой-то приказ и, улыбаясь, переступил порог.

— Нет, только на турнирах. Он не так опасен, когда надевает их. Пойдем, я покажу тебе, где ванна, Крэддок.

— Я не Крэддок. Я уже говорил, что я не Крэддок.

Ванн пропустил мимо ушей это замечание Рафта. Он дотронулся до каких-то рычагов на стене, и одна из напольных плит отошла в сторону. Рафт увидел неглубокую, но просторную купальню, в которой плескалась жидкость, напоминающая по цвету мятный ликер. Рафт с наслаждением сбросил с себя одежду, которая за долгий путь превратилась в лохмотья, и погрузился в ванну. Ванн смотрел на него с выражением брезгливости.

— Тебе нужно принять не одну ванну, чтобы отмыться, — заметил он. — Вот, смотри. Он взял в руки кувшин и высыпал в воду немного голубого порошка. У Рафта возникло ощущение, будто всю кожу на нем стянуло от легких покалываний.

Рядом с ванной лежали щетки самых разнообразных размеров и форм, напоминающие скребки древних римлян, и еще какие-то незнакомые туалетные принадлежности, которые Рафт, под руководством Ванна, испробовал на себе. Сложнее всего дело обстояло с водой, она была слишком тягучей.

Одна из щеток выпала у Рафта из рук, и он наблюдал, как она медленно погружалась в воду, оставляя за собой воронку, которая постепенно затягивалась по краям.

Рафт наслаждался, чувствуя, как боль постепенно уходит из тела. Ванн, не мигая, наблюдал за ним, и один раз даже заметил что-то по поводу волос своего пленника, после чего протянул Рафту светящуюся мазь, которая быстро впиталась в кожу и оставила на коже ощущение необыкновенной свежести и чистоты. Чуть позже в комнату вошел мальчик-слуга, вкатил за собой столик на колесах, уставленный совершенно незнакомой Рафту едой, и остановился как вкопанный, увидев в купальне Рафта. Ванн подал ему знак, и шустрый, но еще совсем неуклюжий подросток, с тонким, недобрым, почти треугольным лицом, поклонился и быстро вышел, провожая удивленным взглядом купающегося незнакомца.