– У бедняжки не было головы… – медленно произнес Вакар. – Она иццунег, как и остальные, но Авоккас заколдовал ее, уподобив нормальной женщине. Он принял меня за великого волшебника и намеренно отправил в комнату, где хранился Тахах. Он хотел, чтобы я дотронулся до него и потерял свои магические способности. Потом Реццара должна была завлечь меня в постель. В двери есть глазок, и король подглядывал за нами, выжидая удобного момента, чтобы сбросить сеть. Как в песне о богине Афродексе, помнишь, нам ее пел тот хуперейский бард? Потом бы Авоккас вбежал, схватил меня и, как пить дать, превратил бы в иццунега. Но я не колдун, а вино помогло мне увидеть истинный облик Реццары.

У Фуала стучали зубы.

– Хозяин, а что теперь делать?

– Собери наши вещи, и бежим из этой обители колдовства.

Фуал наклонился над трупом Реццары, разрезал сеть и стал снимать украшения.

– Тела разлагаются прямо на глазах. Ну и запах! – бросил он через плечо. – А куда поедем, господин?

– Я слышал, кузнецы Тартара умеют делать вещи из этого звездного металла. Думаю, следует нанести им визит.

– Ехать в Черные Земли? Но ведь там живут одни людоеды! – простонал аремориец.

– Не одни. К тому же мы слишком тощие и вид у нас неаппетитный. Заверни Тахах в наше одеяло.

Через несколько минут путники уже брели по коридорам. Вакар прокладывал путь, держа меч наготове. Фуал семенил позади. Время от времени они перешагивали через распростертые трупы иццунегов. Неожиданно по коридору, шлепая сандалиями, пробежал целый человек. Вакар посмотрел ему вслед и круто повернулся, когда второй выскочил из-за угла.

– Стой! – крикнул Вакар, преграждая ему путь. Он узнал своего старого знакомого, аристократа по имени Шагарнин. Белемец попытался проскочить мимо, но Вакар раскинул руки.

– Как отсюда выбраться?

Шагарнин тяжело дышал. Его лицо скривилось от ужаса.

– Все иццунеги мертвы, – прохрипел он. – Чернь восстала и рвет на части уллилюдей. Отпусти, или меня растерзают…

– Ни с места! – рявкнул принц. – Скажи, как отсюда выбраться, или я лишу чернь удовольствия расправиться с тобой.

– Ступай туда, откуда я только что пришел, поверни направо, затем налево, а потом иди прямо.

– Где наши кони?

– В загоне справа от выхода. Но там сейчас мятежники. Отпусти меня…

– Почему бы тебе не пойти с нами? У тебя будет шанс спасти свою никчемную жизнь.

– Нет… я боюсь… меня убьют… – Шагарнин поднырнул под руку Вакара и кинулся по коридору вслед за своим товарищем.

Вакар прибавил шагу.

– Поспеши, – бросил он Фуалу, который едва поспевал за хозяином, сгибаясь под тяжестью краденого.

У самого выхода из пещеры-дворца до Вакара донесся странный шум, точно жужжание пчел в опрокинутом улье. В отверстии туннеля появилось алое сияние. «Это, наверное, отсветы заката», – решил принц.

Но это был не закат, хотя солнце уже опускалось за горные вершины. Красные сполохи вздымались над горящими домами белемских уллилюдей. Перед дворцом и по всему городу валялись раздетые и расчлененные трупы мужчин и женщин всех возрастов. Вокруг пылающих домов плясала и визжала толпа полудикой черни. Вакар увидел окруженного мятежниками аристократа – его привязали к дереву и свежевали заживо. Неподалеку пытали огнем девушку. Вонь гниющих иццунегов смешивалась с отвратительным запахом горелой человеческой плоти.

– Пошли, быстрее! – Вакар потащил Фуала к загону, перешагивая через трупы безголовых. Фуал оглянулся на крики толпы.

– Господин, нас заметили!

– Ну так помоги поймать треклятых коней! – прорычал Вакар.

Второпях путники отловили трех наименее норовистых коней, взнуздали их (белемцы ездили без седел) и взялись за поводья. Шум приближающейся толпы нарастал.

– Наш единственный шанс – проскочить по мосту во весь опор, – объяснил принц. – Готов?

Принц ударил коня плашмя мечом по крупу, и низкорослый скакун стрелой вылетел из загона. Чернь роилась у входа во дворец. Одни мятежники ломились в туннель, другие направлялись к загону. Толпа взвыла. О щит Вакара с грохотом разбился камень, другой отскочил от его шлема.

Конь чуть не сбился с тропы, но Вакар изо всех сил дернул повод, зная, что при спуске галопом по крутому склону ему не удержаться верхом. Принц гнал коня прямо на вопящих дикарей, и те отскакивали, а он, наклонясь вперед и завывая, как демон, рубил направо и налево. Неожиданно он увидел лицо одного из них, покрытое грязью, с прилипшими ко лбу спутанными волосами. Безумные, налитые кровью глаза уставились на Вакара. Принц ударил мятежника мечом и услышал, как хрустнул череп. Конь споткнулся о мертвеца, и Вакар дернул повод, заставляя скакуна задрать голову.

Копыта глухо простучали по мосту и громко – по главной улице Найавата. И вот беглецы очутились за городом, а крики беснующейся толпы и зарево пожаров остались за поворотом.

* * *

– Я никогда не потакал беднякам, – объяснил Вакар Фуалу, – но, по-моему, все-таки не стоит доводить их до крайности и отрезать им головы. Неудивительно, что несчастные захотели спустить шкуру с Авоккаса и его аристократов. Вот только жаль, что в слепом гневе они уничтожили все культурные ценности Белема. Теперь здесь не осталось никого, кроме убогих дикарей, обреченных прозябать в ничтожестве…

Они направлялись к озеру Кокутос, самому большому водоему в Гамфазантии. Часть пути была им знакома – по этой дороге они ехали из Тритонии в Белем. Затем путники повернули на запад, к озеру Ташорин, огибая Таменруфт с севера. Лето было в разгаре, с безоблачного неба немилосердно палило тропическое солнце.

– Наше счастье, если не попадем из огня да в полымя, – пробормотал Фуал. – А то с тех пор, как мы покинули Фаяксию, нам встречаются народы один злее другого. Ах, что за прекрасная земля Фаяксия! Господин, тебе что-нибудь известно об этих гамфазантах? Говорят, они не любят чужестранцев.

– Скорее всего, это пустые слухи. В Седерадо я встречал одного гамфазанта, он себя вел вполне прилично, хоть и пытался меня убить. Предупредив его соотечественников о вторжении гведулийцев, я заслужу их благодарность.

Фуал содрогнулся:

– Если только гведулийцы не добрались туда раньше нас… Господин, а почему бы нам не отправиться прямиком домой? Мы нашли наконец кусок этого звездного металла…

– Потому что я задумал превратить этот кусок в кольца и прочие безделушки. А обращаться с таким заказом надо только к кузнецам Тартара. Помнишь, я обещал отпустить тебя на свободу?

– Д-да, господин. – Фуал насторожился.

– Не волнуйся, я сдержу слово… У гамфазантов неплохие поля, тебе не кажется?

Путники уже оставили позади пески Таменруфта и теперь пересекали пастбища Гамфазантии. Вакар исходил потом на августовской жаре, хоть и разделся до накидки и набедренной повязки. Высокий, обнаженный, загорелый туземец обрабатывал неподалеку землю каменной мотыгой. Впереди в дымке начали прорисовываться глинобитные хижины.