2001 года – Хойновский, в феврале 2003 года – Щепаньский, в июне 2004 года – Хуссарский, в августе 2004 года – Милош.

Смерть Милоша вызвала новое столкновение патриотов и либералов. Поэта собирались похоронить в краковской базилике на Скалке – месте упокоения многих деятелей польской культуры. Однако группа парламентариев выступила против. Возник целый Общественно-патриотический комитет против осквернения Национального пантеона. Это было продолжение спора, длившегося с 1990 года, когда Милош опубликовал свой дневник двухлетней давности, в котором среди прочего критиковал Херберта за его нападки на литераторов в интервью 1985 года. Херберт ответил в следующем году скандальным стихотворением-пасквилем «Ходасевич». Потом польское телевидение в 1995 году и в 2001 году показало два документальных фильма о Херберте с резкими выпадами против польских литераторов, вносивших некогда лепту в сталинскую пропаганду (в том числе против Милоша). Сам Херберт, скончавшийся в 1998 году, нашел последнее пристанище на главном варшавском кладбище Повонзки, где лежат останки немалого числа знаменитостей. Но базилика на Скалке – это особое место, сродни Вавельскому собору, где стоят саркофаги королей и великих поэтов прошлого. Многие полагали, что Милош со своим негативным отношением к патриотам вообще и к межвоенной Польше в частности не достоин такой чести. В итоге нобелевский лауреат все же был погребен на Скалке, а Лем, прочтя в феврале 2005 года его опубликованную переписку с Гедройцем (тоже уже покойным), взялся рассуждать в прессе о возрождении эндеции. В качестве одного из примеров он указал на новое политическое образование – Лигу польских семей во главе с Романом Гертыхом (внуком Енджея и сыном Мацея), которую Лем, памятуя о пророссийских симпатиях эндеков, именовал Лигой российских подданных[1352]. Таким образом Лем бил правых их же оружием – уличал в связях с историческим противником Польши. В 2004 году он зашел с другой стороны, заклеймив идеологические корни польских правых в духе Милоша: «Уже во время оккупации мне пришло в голову, что гитлеровское нападение парадоксальным образом спасло нас от собственного фашизма. Его остатки витийствовали в подполье – „империя восстанет на нашей крови“, „Искусство и Нация“ и так далее, – но все это выгорело»[1353]. А еще, будто для индульгенции, Лем выпустил сборник «Письма, или Сопротивление материи», в котором опубликовал свою переписку с различными учреждениями в ПНР и со знакомыми, дабы наглядно продемонстрировать, как несладко ему приходилось в социалистической Польше. Вошло в сборник и то самое антисоветское послание Канделю, которого писатель не осмелился отправить в 1977 году[1354].

В начале 2000-х правые (не только наследники эндеков) действительно усиливались, чему способствовало разочарование в политике посткоммунистов, вернувшихся к власти в 2001 году после краха «Предвыборной акции Солидарность». Этому усилению сопутствовали учащавшиеся атаки на либералов, и Лему перепадало за компанию. В ноябре 2002 года «Наш дзенник» разразился погромной статьей 62-летнего историка-унгариста и бывшего диссидента Ежи Роберта Новака, в которой последний нападал на «Тыгодник повшехный» за различные прегрешения, но прежде всего – за сотрудничество с Лемом, этим «бывшим сталинистом и твердокаменным атеистом»[1355]. В августе 2003 года Лема поддело другое издание правого толка – Najwyższy czas («Найвыжши час»/«Самое время»), – в котором боевую статью опубликовал 21-летний выпускник Ягеллонского университета Кшиштоф Мазур (будущий член Национального совета по развитию при президенте Польши). Теперь Лему досталось как публицисту либеральной «Газеты выборчей», где он по воскресеньям одним-двумя предложениями комментировал важнейшие события недели. По мнению Мазура, «Газета выборча» «уже перестала делать вид, что является газетой самого мелкого нацменьшинства страны», отсюда якобы ее постоянные выпады против патриотов, а также пропаганда идей, противоречащих интересам нации, в частности (и тут как раз пригодился Лем) постоянная критика борьбы церкви с контрацепцией[1356]. Наконец, в начале января 2005 года Лему и «Газете выборчей» досталось от 49-летнего историка христианской философии Станислава Крайского (человека настолько радикальных взглядов, что вскоре от него отмежевался даже Тадеуш Рыдзык). Этому антисемиту и охотнику на масонов не понравилось, что «Газета выборча» в рамках своей литературной коллекции выпустила «Солярис», в связи с чем Крайский припомнил Лему несколько смачных цитат из «Астронавтов» насчет победы коммунизма и обвинил в симпатиях к этой идеологии заодно и редакцию газеты[1357]. Понятно, отчего Лем пребывал в напряжении.

В 2000 году стало известно, что в Голливуде все же снимут «Солярис». Режиссером выступит Стивен Содерберг, продюсером – Джеймс Кэмерон, а главную роль сыграет Джордж Клуни. Впечатлял не только список имен, но и гонорар за права, который причитался Лему, – миллион долларов! До него столько денег от «фабрики грез» получал лишь Валенса. Но и тут писатель был настроен пессимистически: «Фильм наверняка выйдет ужасный. Надеюсь, я до него не доживу»[1358]. Интервью, в котором прозвучали эти слова, вывело из себя обозревателя краковского филиала «Газеты выборчей» Анджея Новаковского, который, правда, отдал должное писательскому терпению («Мастер, как обычно, на повторяющиеся год за годом вопросы отвечает вежливо, не предъявляя претензий собеседнику за отсутствие творческой изобретательности»), но пожурил Лема за постоянное ворчание («<…> Создается впечатление, что в десятках интервью наш великий автор выглядит… хм-м – прямолинейным детерминистом, усматривающим в технологическом прогрессе одни лишь угрозы, что мне кажется упрощением проблемы»)[1359]. В том же духе высказался в «Одре» 41-летний критик Адам Поправа: «<…> Развитие науки, понимаемое как общественный процесс, нуждается в больших надеждах <…> Выражаясь кибернетическим языком самого Лема, иллюзии соединяются с наукой на принципах отношений, устанавливающих обратную связь дополнительного характера, что является еще одним регулятором общественного гомеостаза. Или совсем по-другому: если бы миллиарды лет назад было известно о всех геологических и космических катаклизмах, об эволюционном бездорожье и тупиках, о сопротивлении природной среды, об исторических бессмыслицах и бытовых хворях, то нуклеиновые основы до сих пор не выделились бы из аминокислотных сгустков. Но как-то все же выделились, а потом уже пошло. И к лучшему, и к худшему»[1360].

В мае 2001 года, в преддверии 80-летия Лема, жюри Фонда польской культуры во главе с Беатой Тышкевич вручило писателю Золотой скипетр и 100 000 злотых за то, что он «опередил мыслью свое время». Церемония прошла в Национальном музее Кракова. В честь этого Лему устроили творческий вечер, который в августе показали по телевидению. В июле 2001 года «Выдавництво литерацке» инициировало конкурс на название новых краковских улиц в одном из районов в честь персонажей книг Лема, а в августе запустило конкурс для детей на лучший отзыв или рассказ по мотивам «Кибериады».

В начале сентября 2001 года «Наш дзенник»