Восточной Европы, покровителями арабов. Таким образом, правительство ФРГ с самого начала всячески воздерживалось от того, чтобы занять определенную позицию в арабо-израильском конфликте.

Более того, стремясь к разрядке напряженности с Советским Союзом, почти все западноевропейские государства приступили к значительному сокращению своих вооруженных сил — рассчитывая тем самым предупредить развитие новых международных кризисов. Министры иностранных дел один за другим определяли американскую помощь Израилю как негативный фактор, объясняемый исключительно особым статусом еврейской общины в жизни США. В этой атмосфере стремления к разрядке практически любой ценой солидарность членов НАТО рухнула как карточный домик — что стало очевидным на примере отношения к воздушным перевозкам вооружений на Ближний Восток, осуществлявшимся СССР и США. С одной стороны, Турция на протяжении многих дней позволяла советским самолетам, направлявшимся в Сирию, нарушать свое воздушное пространство; с другой стороны, премьер-министр Великобритании Эдуард Хит[266] отклонил личную просьбу Никсона предоставить американским самолетам право посадки на Кипре. Греция запретила американцам использовать ее воздушное пространство. Бонн сначала позволил Соединенным Штатам использовать порт Бремерхафена для погрузки американских вооружений, хранившихся на складах ФРГ, но затем, под нажимом арабских стран, отменил свое разрешение. Лиссабон в конечном итоге предоставил американским самолетам право посадки на аэродромах Азорских островов — но лишь при условии, что взамен США поддержат Португалию в ходе ооновских дискуссий по вопросу о португальской колониальной политике на Африканском континенте. В результате всех этих ограничений восемнадцать американских истребителей-бомбардировщиков “Фантом” во время перелета в Израиль вынуждены были дозаправляться над Атлантикой в воздухе.

И все-таки такое поведение европейских союзников Америки вряд ли можно было объяснить исключительно политикой разрядки. Следовало скорее говорить о самом мощном арабском оружии — нефтяном эмбарго. Западная Европа получала почти 85 % необходимой нефти из арабских стран (а Япония — и все 90 %) — в отличие от США, чья зависимость от арабской нефти составляла лишь 7 %. Именно эта уязвимость западной экономики и была использована арабами во время Войны Судного дня. Благодаря своим дипломатическим усилиям Садат добился того, что арабские нефтедобывающие страны оказали поддержку Каиру и Дамаску. Министры нефтяной промышленности этих стран собрались в отеле “Шератон” в Кувейте 17 октября 1973 г. и в течение нескольких часов приняли решение об уменьшении добычи нефти, идущей на экспорт, на 5 %, с тем чтобы в последующие месяцы еще уменьшить объем добычи, “если этого потребует ситуация, которая будет складываться на Ближнем Востоке”. В дальнейшем министры установили ряд категорий для стран Европы, в зависимости от того, в какой степени те поддерживают арабский мир в борьбе против Израиля, и соответствующим образом увеличивали или уменьшали квоты приходившейся на их долю нефти. После того как американцы начали воздушные переброски вооружений в Израиль, все страны Персидского залива, включая и традиционно дружественную Саудовскую Аравию, полностью прекратили поставки нефти в США. Вскоре полный запрет на поставки был введен и для Нидерландов, вследствие того что Гаага выразила безусловную поддержку Израилю. Более того, под предлогом кризиса, вызванного военным положением, арабские страны не упустили возможности взвинтить цены на нефть. Ливия объявила 18 октября, что цена ее нефти поднимается на 28 % — вне зависимости от ситуации на фронтах и действий Израиля. Тут же Ирак объявил о повышении цен на 70 %, и то же самое сделал Кувейт. Вскоре примеру арабских нефтедобывающих стран последовали и другие страны — экспортеры нефти.

Сомнительно, впрочем, чтобы даже самые бескомпромиссные арабские националистические режимы могли предвидеть, что нефтяное оружие окажется столь эффективным. В Великобритании, Франции, Италии и Бельгии реакция на уменьшение поставок и повышение цен была близка к истерической: последовало немедленное введение строжайшего контроля над потреблением нефти. В Великобритании рабочая неделя на заводах и фабриках была сокращена до четырехдневной. Итальянские лайнеры простаивали в портах из-за нехватки горючего. Нидерланды, пострадавшие сильнее других стран ввиду полного прекращения поставок, вынуждены были обратиться к партнерам по Общему рынку за экстренной помощью. Министры иностранных дел стран ЕЭС собрались 6 ноября в Брюсселе для обсуждения сложившегося положения. Не было объявлено ни о каких официальных мерах помощи Нидерландам; напротив, собравшиеся министры, с целью умиротворения арабов, опубликовали заявление, в котором призвали Израиль отступить со всех территорий, оккупированных после 1967 г., и “соблюдать права палестинского народа”. Арабы были довольны — но ни в коей мере не удовлетворены. Они по-прежнему снижали объем нефтедобычи; ситуация в Европе продолжала ухудшаться, что лишь усугубляло дипломатическую изоляцию Израиля. Ясно, что надеяться можно было только на Соединенные Штаты.

Вот каковы были обстоятельства, в которых Киссинджер пытался добиться от правительства Голды Меир смягчения израильской позиции — и преуспел в своих усилиях. Затем, по пути на Дальний Восток, Госсекретарь, в поисках компромисса, посетил пять ближневосточных столиц в период между 5 и 9 ноября. Арабские лидеры оказали ему хороший прием как “посланцу мира” — ведь, в конце концов, он был единственным человеком, который мог бы убедить израильтян вернуть оккупированные земли. В ходе доверительной беседы с Садатом 7 ноября Киссинджер уговорил египетского лидера пересмотреть его требования относительно незамедлительного отхода израильтян к линии прекращения огня 22 октября — с тем чтобы рассматривать этот вопрос в более широком контексте общего разъединения израильских и египетских войск. Собственно говоря, обе стороны уже осознали, что существующая линия прекращения огня слишком сложна и запутанна для того, чтобы на ее основе можно было вести конструктивные переговоры. Тем временем Киссинджер заверил Садата, что в ходе мирной конференции, которую надлежит созвать в недалеком будущем, он, Государственный секретарь США, использует все свое влияние, чтобы убедить израильтян согласиться на более значительное отступление на Синае.

Израилю пришлось пойти на определенные уступки и на этом этапе — главным образом, по вопросу снабжения Третьей армии. Для того чтобы обеспечить согласие правительства Голды Меир, заместитель Госсекретаря Джозеф Сиско посетил Израиль и там параллельно обсуждал соответствующие вопросы. Переговоры оказались непростыми, но после многочасовой дискуссии удалось найти компромиссное решение, которое затем было одобрено и египтянами. В документе говорилось о том, что обе стороны будут “самым тщательным образом” соблюдать соглашение о прекращении огня; что они немедленно приступят к переговорам относительно возвращения к позициям 22 октября “в рамках соглашения о разъединении войск под эгидой ООН”; что город Суэц и Третья армия на восточном берегу Суэцкого канала будут ежедневно получать продовольствие, воду и медикаменты; и что, как только Израиль установит контрольно-пропускные пункты на дороге Каир—Суэц, будет произведен обмен военнопленными. Было также достигнуто неофициальное взаимопонимание (хотя в документе об этом напрямую и не упоминалось), что будет снята блокада Баб-эль-Мандебского пролива. Итак, основные положения этого документа предусматривали, что Израиль предоставляет Египту гуманитарный коридор для осуществления поставок