Индийской политической разведки, практически поголовно отличавшиеся прискорбной ограниченностью кругозора и зацикленностью на советской угрозе, безусловно реальной, но отнюдь не единственной для Британии. Кроме того, в кадровой политике сказывалось и влияние непримиримой позиции Дэнси, делавшего в центральном аппарате ставку на военных и с солдатской прямотой неоднократно заявлявшего, что выпускника университета он никогда добровольно на службу не примет. Его коллега Вивиан оказался намного более дальновиден, и поэтому в подчиненных ему подразделениях СИС процент интеллектуалов был значительно выше. Тем не менее, нежелание принимать на службу интеллигентов в целом было характерным для СИС 1930-х годов и прискорбно негативно сказывалось на ее операциях в последующие годы.

Структура разведки в целом принципиально не изменилась и по-прежнему состояла из центрального аппарата (“Y”) и резидентур (“YP). Внутри “Y” действовали от четырех до восьми секций “G”, возглавлявшихся офицерами “контроля” и носивших обозначение от G1 до G8. В дальнейшем институт “контролеров” направлений получил в СИС значительное развитие, качественно изменился и занял крайне важное место в системе проведения операций, что будет более подробно рассмотрено в соответствующей главе. Остальные секции также получили номера, и число их несколько уменьшилось:

— I (политическая) — начальник М. Вулкомб;

— II (авиационная) — начальник Ф. Уинтерботам[210];

— III (военно-морская) — начальник Б. Рассел;

— IV (военная) — начальник С. Мензис;

— V (контрразведывательная) — начальник В. Вивиан;

— VI (промышленная) — начальник С. Лимпенк;

— VII (финансовая) — начальник П. Сайкс;

— VIII (связи) — начальник Г. Мэн[211].

Позднее в составе СИС возникли новые секции: “Д” (диверсионная), “Н” (вскрытия иностранной дипломатической почты), секция документации. Кроме того, действовала Центральная картотека с данными оперативного учета на интересующие разведку объекты.

Следует подробнее остановиться на истории возникновения секции внешней контрразведки. Она была образована в 1931 году после описанной ранее передачи секции Коминтерна из СИС в МИ-5 и первоначально относилась к числу “циркуляционных” (“С”) секций разведки, то есть являлась подразделением не оперативным, а в основном предназначенным для координации со Службой безопасности и Особым отделом Скотланд-Ярда. Это предопределило ее крайне малую штатную численность: в секции работали сам Вивиан в качестве начальника, его помощник и секретарь. В 1938 году в ней появился еще один офицер, известный впоследствии Феликс Каугилл. Он был назначен в V секцию из-за знакомства с деятельностью коммунистов и в качестве будущего начальника подразделения. Однако Вивиан не желал мириться с низким статусом подчиненной ему структуры и вскоре сумел взять на себя ряд оперативных функций за границей, в том числе проверку безопасности британских дипломатических представительств за рубежом. Неким рубежом на этом пути стало “дело Цицерона”, начавшееся с пропажи бриллиантового колье у супруги посла в Риме Эрика Драммонда. По просьбе Форин офис его расследовал лично Вивиан, который попутно обнаружил крайне низкий уровень безопасности работы с документами в посольстве и предложил принять ряд мер по исправлению ситуации. V секция руководила несколькими, крайне немногочисленными агентами, а основную часть своих задач решала через оперативные возможности секций “G”. Вивиан и его подчиненные достигли некоторых успехов в борьбе против коммунистического влияния. В частности, в 1931 году они смогли ликвидировать Дальневосточное бюро Коминтерна и Всетихоокеанский секретариат Профинтерна в Гонконге, а также внедриться в бразильскую компартию. Однако успехи в борьбе с разведывательными службами противника у V секции были довольно слабыми, а точнее сказать, никакими до 1940 года, пока ПШКШ не начала читать перехваченные радиограммы абвера. Вивиан крайне беспокоился по этому поводу и постоянно стремился повысить безопасность резидентур за границей путем введения в их штат своих офицеров. Многие резиденты отнюдь не приветствовали эту тенденцию, поскольку полагали, что за неимением другой работы офицеры внешней контрразведки будут просто шпионить за ними самими, и пассивно противились такому решению. Это предопределило крайне слабую контрразведывательную стойкость таких “станций” СИС, да и в остальных, как правило, V секция была представлена не более, чем одним сотрудником. По иронии судьбы, первым принял к себе офицера V секции Родни Денниса майор Ричард Стивенс, глава наиболее пострадавшей в дальнейшем от абвера загранточки СИС.

Как и центральный аппарат разведки, резидентуры также имели жесткую структуру, включавшую секции коммерции, “королевских посланников” (официальных курьеров), связи с Лондоном, секретариат, картотеку, бюро паспортного контроля и отдельного офицера V секции (не везде). Их агентурный аппарат разделялся на две группы источников, в зависимости от наличия у них прямой связи со “станцией”.

Безопасность резидентуры в немалой степени зависела от сохранения тайны ее переписки. Разведка применяла те же шифры, что и дипломаты, но для обозначения действительного адресата ее радиограммы предварялись преамбулами СХ или CXG. В первом случае это означало, что она направляется непосредственно директору СИС, а во втором случае буква G переадресовывала ее офицеру, курировавшему конкретный регион — “контролеру”. Следовавшая за служебной группой пятизначная цифрогруппа кодировала страну отправления (две первые цифры), отправителя (третья цифра 1 обозначала резидента, 2 — его заместителя, и так далее), и порядковый номер агента на связи у этого офицера, по информации которого составлялось сообщение. Таким образом, телеграмма или радиограмма, направленная куратору направления от заместителя резидента в Берлине, основанная на сообщении его восьмого агента, имела преамбулу CXG/12208. Такая система была удобной, но, к сожалению, не составляла секрета для немцев. Насмешливые сотрудники абвера в Стамбуле иногда вместо слов национального гимна “Deutschland, Deutschland uber alles” распевали в часто посещавшемся ими казино “Таксим” “Zwolfland, Zwolfland uber alles” (“Двенадцатая страна, Двенадцатая страна превыше всего”)[212].

В предвоенный период каждый из видов вооруженных сил обладал собственным разведывательным управлением, но общей военной разведывательной службы не существовало вплоть до 1946 года. С момента окончания Первой мировой войны военная разведка Британии, подобно СИС, переживала период застоя. Еще в 1922 году был упразднен отдельный Директорат военной разведки и вновь образован объединенный Директорат военных операций и разведки (ДМОИ), в котором разведчики были представлены несколькими секциями:

— МИ-1 (административные функции и перевод добытых материалов);

— МИ-2 (Ближний, Средний и Дальний Восток, страны Скандинавии, США, СССР, Центральная и Южная Америки);

— МИ-3 (Европа);

— МИ-4 (картографическая);

— МИ-5 (контрразведка);

— МИ-6 (политическая разведка);

— МИ-8 (радиоперехваты, безопасность связи и секретная связь);

— МИ-10 (научно-техническая разведка).

Существовало также и военное представительство в Австралии, тоже занимавшееся разведкой. МИ-5 номинально подчинялась заместителю директора ДМОИ, а МИ-6 лишь носила военное обозначение, но никоим образом не отчитывалась перед Директоратом военной разведки и операций. Перед самой войной структуру разведки и функции ее секций принципиальным образом пересмотрели. Директор вновь воссозданного Директората военной разведки (ДМИ) имел нескольких заместителей (ДДМИ) по направлениям. Заместитель по организационной работе, именовавшийся ДДМИ(орг), руководил МИ-1, МИ-4, МИ-8 и новым подразделением по обеспечению контактов