Первая дверь была приоткрыта. Гэвин толкнул створку, за ней оказалась уставленная книгами спальня-кабинет. Сквозь незанавешенное окно на стол падал свет уличных фонарей. Ни Рейнольдса, ни молотильщика. Слегка успокоившись, Гэвин продолжил исследовать коридор. Следующая дверь – на кухню – тоже была приоткрыта. Света внутри не было. Ладони у Гэвина вспотели, он вспомнил, как Рейнольдс пытался стянуть прилипшие к рукам перчатки. Чего он боялся? Чего-то посерьезней случайного знакомства. В квартире находился кто-то еще. Кто-то с буйным нравом.

Желудок у Гэвина скрутило, когда он заметил на двери размазанный отпечаток ладони. Это была кровь.

Он толкнул створку, но та не поддалась, что-то изнутри мешало. Гэвин сквозь щель протиснулся на кухню. Воздух там смердел то ли от переполненного мусорного бака, то ли от сгнивших овощей. Гэвин провел ладонью по стене и отыскал выключатель. Ожила люминесцентная лампа.

Из-за двери торчали ботинки от «Гуччи». Гэвин осторожно пнул их, и Рейнольдс вывалился из своего укрытия. Похоже, он заполз за дверь, чтобы спрятаться. В его сжавшейся фигуре было что-то от побитого животного. Когда Гэвин прикоснулся к хозяину дома, тот вздрогнул.

– Все в порядке… Это я.

Гэвин отнял окровавленную руку Рейнольдса от лица. От виска к подбородку тянулась глубокая рана, и еще одна, параллельная, но не такая серьезная, пересекала середину лба и носа, как будто его полоснули двузубой вилкой.

Рейнольдс открыл глаза. Ему потребовалась всего секунда, чтобы сфокусировать взгляд, и он тут же сказал:

– Уходи.

– Ты ранен.

– Ради Бога, уходи. Быстрее. Я передумал… Понимаешь?

– Я приведу полицию.

Мужчина практически выплюнул:

– Убирайся отсюда к чертовой матери, ясно? Гребаный педик!

Гэвин поднялся, пытаясь все это осмыслить. Чуваку больно, вот он и ведет себя агрессивно. Не обращай внимания на оскорбления и принеси что-нибудь перевязать рану. Вот и все. Перевяжи рану, а потом уходи. Не нужна полиция? Это его дело. Наверное, не хочет объяснять присутствие симпатичного мальчика в своей перегретой оранжерее.

– Просто дай мне тебя перевязать…

Гэвин вернулся в коридор.

Из-за кухонной двери раздалось: «Не надо», но этого уже никто не услышал. А если бы и услышал, ничего не изменилось бы. Гэвину нравилось не подчиняться. «Не надо» прозвучало бы как приглашение к действию.

Рейнольдс прислонился спиной к двери, оперся на ручку и попытался встать. Но у него закружилась голова. Перед глазами словно пронеслась жуткая карусель. Круг за кругом. Каждая следующая лошадь уродливее предыдущей. Ноги подогнулись, и Рейнольдс упал, точно старый дурак, каким он и был. Черт. Черт. Черт.

Гэвин услышал звук падения, но был слишком занят поиском оружия, чтобы примчаться на кухню. Если подонок, напавший на Рейнольдса, все еще в квартире, нужно подготовиться к обороне. В кабинете Гэвин порылся среди документов на столе и отыскал нож для резки бумаги, лежавший рядом с кучей нераспечатанных писем. Поблагодарив Бога, парень схватил нож. Тот оказался легким, а лезвие – тонким и хрупким, но при правильном подходе убить им можно.

Приободрившись, Гэвин вернулся в холл и обдумал дальнейшие действия. Первым делом надо найти ванную. Там, если повезет, окажется что-нибудь годное для перевязки. Даже чистое полотенце подойдет. Может, тогда получится вытянуть из чувака хоть что-то, даже уговорить его объясниться.

За кухней коридор резко поворачивал налево. Гэвин свернул за угол и прямо по курсу увидел приоткрытую дверь. За ней горел свет, и поблескивал влажный кафель. Ванная.

Обхватив нож обеими руками, Гэвин подошел к ней. Его мускулы напряглись от страха. «Станет ли от этого удар сильнее?» – гадал он, чувствуя себя беспомощным, неуклюжим и туповатым.

На дверном косяке была кровь. Отпечаток ладони. Явно Рейнольдса. Тот выставил руку, чтобы устоять, когда отшатнулся от нападавшего. И если этот тип все еще в квартире, то должен сидеть именно тут. Прятаться-то больше негде.

Потом, если потом наступит, он, наверное, обдумает ситуацию и обзовет себя дураком за то, что, нарываясь на драку, пнул дверь. Но пока он размышлял над своим идиотским поступком, дверь уже распахнулась. Пол в ванной был залит кровью. Гэвин ожидал, что оттуда с ревом выскочит человек с крюками вместо рук.

Нет. Никого. Нападавшего тут не оказалось, а, выходит, его и в квартире не было.

Гэвин медленно выдохнул. Рука с ножом бессильно повисла. И теперь, несмотря на испарину и страх, Гэвин ощутил разочарование. Жизнь опять подвела – унесла его судьбу через черный ход. И в руках вместо медали героя – швабра уборщика. Оставалось только поиграть со стариком в пациента и медсестричку и идти своей дорогой.

Ванная была отделана в оттенках лайма. Цвет крови и плитки не вязались друг с другом. Полупрозрачная занавеска для душа с забавным рисунком рыбок среди водорослей была чуть отдернута. Походило на сцену убийства в кино, тоже выглядело не совсем реально. Кровь слишком яркая, свет слишком тусклый.

Гэвин бросил нож в раковину и открыл зеркальный шкафчик. Тот был забит средствами для полоскания рта, витаминными добавками и тюбиками из-под зубной пасты, но единственным лекарством оказалась упаковка лейкопластыря. Закрывая дверцу, Гэвин увидел в зеркале отражение своего бледного лица. Он включил на полную мощь холодную воду и наклонился над раковиной – брызги и смоют хмель, и вернут цвет щекам.

Но стоило Гэвину зачерпнуть воды, как за его спиной раздался шорох. Парень распрямился, чувствуя, как заколотилось сердце, и закрутил кран. Вода стекала с подбородка и ресниц и, булькая, исчезала в сливе.

Нож все еще лежал в раковине. На расстоянии вытянутой руки.

Звук доносился из ванны. Из ванны. Безобидный плеск воды.

Страх вызвал прилив адреналина, и все чувства Гэвина обострились. Лимонное мыло издавало резкий запах, блестела бирюзовая рыба-ангел среди лавандовых ламинарий на душевой занавеске, холодные капли стекали по лицу, а затылку стало жарко. Все мимолетные ощущения, детали, которые до сих пор его разум не замечал, ленясь видеть и чувствовать, нахлынули разом.

«Ты живешь в реальном мире, – прозвучало в его голове (какое откровение!), – и если не будешь очень осторожен, умрешь».

Ну почему он не заглянул в ванну? Придурок. Почему не заглянул?

– Кто там? – спросил Гэвин, надеясь, что Рейнольдс держит выдру, которая преспокойно плавает в лоханке. Нелепая надежда. Бога ради, тут же кровь!

Плеск утих, Гэвин отвернулся от зеркала и – «Давай! Сделай это!» – резко дернул занавеску в сторону. Торопясь разгадать тайну, он забыл нож в раковине. Но поздно – бирюзовые рыбки сложились гармошкой, и он уже смотрел в ванну.

Та почти доверху была наполнена мутной водой. На поверхности кружила коричневая пена, а запах стоял слегка звериный. Но вода была спокойной.