- Слова настоящего лорда. - взирая на меня с высоты прожитых лет, медленно кивнул церковник.

Тиль стоял с опущенной головой, и лица его видно не было. Да я и не смотрела. С самого начала было ясно, что все придет именно к этому. Еще в тот день, когда он попытался меня уничтожить благословением. Правила не просто так запрещают дворянам иметь духовный сан. Эти два титула просто несовместимы.

- Мне пора возвращаться в тронный зал. - сообщила я мужчинам, поднимая подбородок. - Всего доброго.

Обойдя архиепископа, я отправилась обратно во дворец, оставляя за спиной воспоминания о теплых днях. Чувствую себя мрачным склепом, который покинул последний живой человек. Остались только истлевшие трупы и вечная тишина. Захочет ли еще хоть кто-то когда-нибудь войти в этот забытый склеп, чья грозная слава даже воронье пугает?

Черные туфли без всякого почтения ступали по плитам королевского дворца. Встречные слуги низко кланялись и спешили убраться с дороги, едва завидев меня. Золоченые двери широко распахнулись, вновь впуская гостью в тронный зал. Эстар догнал меня почти у самых врат, сумев обойти церковников и не попасться им на глаза. Пусть они не узнали бы в нем демона, но это неприятие в нем было сильнее разума.

Затылком ощущая взгляды лордов, я шла по проходу, ни на кого не глядя. Обломки скрипки уже давно были убраны королевскими слугами, а музыканты играли что-то спокойное и ненавязчивое. Горели свечи, журчали вина, а я поднялась на возвышение и заняла свое место. Чинно отпив из чаши, хотела просто дождаться окончания этого непростого дня.

Не вышло.

Король жестом остановил музыкантов и поднялся с трона. Лицо его сияло довольством и во взгляде читалась торжественность момента. Он поднял чашу и заговорил:

- Лорды и подданные Сихейма! Сегодня великий день для всех нас! После сокрушительной победы над врагом наше королевство обретает статус империи! За сим Мы, Теруан Девятый, венчанный трону король Сихейма, отрекаемся от имени и объявляем Себя императором!

Это было ожидаемо, о чем и я уже говорила ранее. Объединив народы под одним правлением, мы имеем право назвать себя империей. Я и все присутствующие поднялись с мест, подняли чаши и хором ответили:

- Слава империи! Слава императору! Слава кронпринцу!

Испив вина, мы сели на места, а король продолжил:

- Настал час воздать героям по заслугам! Мы, император Сихейма, жалуем брак Его Высочеству кронпринцу Асуру и Ее Светлости эрцгерцогине Адертанской леди Хелире!

Глава 20. Ветер раздувает пламя

В тронном зале повисла ошарашенная тишина.

Сейчас до каждого дворянина со скрипом начинало доходить, что вот это жестокое чудовище и станет их королевой.

Нет.

Императрицей.

Женщина, которую или боятся, или ненавидят и почти наверняка хотят убить.

Для меня решение короля новостью не стало. Он же днем ранее прямым текстом сказал, что либо за принца выйдет эрцгерцогиня Адертанская, либо дочь изменника - решать мне. Указ я еще в тот день приняла, но не скрою, что надеялась, король отзовет свое распоряжение. Теперь, когда принц в своем уме, ему не нужен костыль в виде жены. Тем более такой незавидной. Мало того что вдова, так еще и политической выгоды сей брак не принесет. Куда лучше было бы взять принцессу из Лаодикеи или одну из дочерей падишаха Артахана. Выгодней. Но король смотрит на меня, а я...

"Соглашайся", - звучит в голове рокочущий голос Проклятого. Принц обводит задумчивым взглядом зал, на меня не смотрит, но связь между демоном и призывательницей передает его слова так, будто стоит у меня за спиной. - "Соглашайся, дева. И я уничтожу Церковь".

Я помню, что по такой связи Эстар всегда мог чувствовать, где я нахожусь. Еще я могла передавать ему короткие приказы таким образом. Но вот такая речь - это совершенно другой уровень. Раньше я не особо принимала во внимание тот факт, что призвала не абы кого, а первого колдуна в истории. Того, кто познал вершины мастерства, когда мой род даже не существовал. Проклятый не настаивает, он скорее предлагает, предоставляя мне еще одну возможность делать то, что захочу.

Согласно правилам я должна выйти из-за стола, поклониться королевской семье и принять указ. Но прямо сейчас на меня давит вся тяжесть этого мира, судьба которого зависит от моего решения. Ноги не слушаются, я их просто не чувствую. Ватарион не шутит, его обещания - не пустые слова.

Церковь падет, а вместе с ней и все истинно верующие.

Все.

"Ты будешь жалеть, что не умерла сегодня!", - проносятся в памяти злые слова отца в день обряда Единения.

"В тебе совсем ни капли жалости?!", - звенит в ушах гневный голос Тиля.

"Мы даруем вам корону Сихейма, леди Хелира", - эхом отдается в голове обещание короля.

"Соглашайся", - усмехается шепот Проклятого.

Тишина тронного зала пульсирует в висках, инеем оседая под ребрами. Тело наполняет моя личная зима, вымораживая остатки надежды. Я не бессильна. Прямо сейчас я могу многое сделать, но только не подняться с этого проклятого стула. Кажется, я не чувствую ног.

Ведь я могу согласиться, и Проклятый уничтожит остатки света в этом мире. Могу согласиться и уничтожить Проклятого. Призвать другого демона, набросить на него личину Асура и снова попытать счастья с прежним планом. Могу согласиться, а после планомерно истребить королевский род, преподнеся трон кому-то еще.

Кому?

Я единственная женщина в империи, которая не может сесть на престол, оберегаемый слугами Единого. Кому мне отдать эту страну? Почему все, что я делаю, заводит меня в тупик? Я выбираюсь из него, только чтобы прийти в следующий тупик. Как я попала в этот лабиринт? Возможно, в тот день, когда королевская гвардия пропустила одного единственного нужного им младенца?

Я - сила, что желает добра и совершает зло. Должна ли я покориться судьбе и принять смерть? Или мое предназначение - утопить этот мир в крови?

Уничтожить Церковь... За время своего правления я видела, какими деяниями грешат храмы. Казнокрады, бездельники и глупцы наполняют святилища Единого. Но вместе с тем я видела, как простые храмовники выслушивают беды людей и утешают их, как они дают кров обездоленным и провожают в последний путь усопших. Я видела, как сияют светом истинно верующие, исцеляя мой народ.

Не в Церкви таится корень зла.

И главное - почему даже сейчас я не чувствую угрозы от Проклятого? Почему я смотрю на Ватариона и вижу... себя? Может, для этого мира