Народ роптал. Ты, мол, сперва обеспечь Антошкин от­лёт на Ллиму-зину, а потом уже растрачивай нервную энергию на Глорию. А Пека даже так разозлился, что по­обещал “отправить эту дуру в другую галактику без всяких трансляторов”.

Тогда разозлился и Маркони. Сорвал очки и тонко за­кричал, что он не египетский раб, чтобы вкалывать день и ночь, не имея права на личную жизнь. И что он не вино­ват, если этот проклятый канал не хочет действовать на­правленно. Тут нужна ещё тысяча всяких. доработок и уточнений! А для них в блоке управления необходима куча дополнительных деталей и компьютерных плат! А у него уже не осталось никаких материалов! А делать из пустоты он ещё не научился! А на толкучке это стоит бешеных де­нег! Тысяч пять, не меньше! А где их взять?!

Все смущённо примолкли. До той поры Маркони обхо­дился своими запасами или деталями, добытыми на свалке. Друзья привыкли, что он всегда находит выход из всяких сложных положений. А теперь вот, значит, как…

Оставили похожего на рассердившуюся ворону Марко­ни, сели на поленнице, стали советоваться.

– Если даже все скинемся, сотни не наберем, – сказал Матвей.

– Может, попросить у Егора Николаевича, когда при­едет? – предложил Сеня. – Объясним, что для Антошки, он не откажет.

– После отпуска он будет, наверно, без денег, – за­метил рассудительный Андрюша.

– Маркони пошевелит мозгами и как-нибудь выкрутит­ся, – решила Варя. – Лишь бы Глория ему больше не попадалась на глаза…

Матвей с сомнением покачал головой: Глория Глорией, а финансовый дефицит всё равно никуда не денется.

Разошлись, так ничего и не решив.

Уки втроем шагали по Гончарной.

– Не бывает так, чтобы никакого выхода! – взвол­нованно вскрикивал Олик. – Мы должны этот выход найти!

– Я найду, – вдруг пообещал Пека и сдвинул брови.

Андрюша посмотрел на него молча и с тревогой. Он-то Пеку знал давно.

– Как?! – обрадовался Олик.

– Не скажу. Это я один…

Олик обиделся:

– Но мы же обещали друг другу, что все всегда будем делать вместе! Мы же друзья!

Пека ответил с печальной гордостью:

– Друзей нельзя подвергать напрасному риску.

– Пека, не валяй дурака, – попросил Андрюша. – Тётя Золя тебе покажет риск…

Пека молчал, как человек, решивший в одиночку обез­вредить хитрую мину.

– Ох, Пека, смотри… – опять предупредил Андрюша.

Пека сказал задумчиво:

– А Глорию эту… может, её похитить и спрятать где-нибудь? На время… – Этим он увёл разговор в сто­рону.

День этот был какой-то неудачный. Поэтому на лужай­ке у Пим-Копытыча не собирались, каждый провёл вечер сам по себе.

Зато утром случилась радость! К Сене примчался Анд­рюша и завопил под окном:

– Абрикос! Егор Николаевич вернулся с Антошкой!

Сперва все встревожились: почему раньше срока? Про­шло всего восемь дней, а не две недели!. Толпой помчались к профессору.

Оказалось, что оба путешественника живы-здоровы, Антошка только улыбался как-то стеснительно. Они встретили ребят на дворе. Конечно, был весёлый шум и восклицания: “Молодец, что приехал!” А Егор Николае­вич объяснил:

– Так уж получилось. Заскучал наш турист. Сперва всё ему было интересно, а потом смотрю, что-то нос пове­сил. И говорит: “Хочу к ребятам…” – Он оглянулся на Ан­тошку, сказал со вздохом: – Признаться, пару раз всплакнул даже. Вот и пришлось вернуться самолётом из Санкт-Петербурга.

На несколько секунд все примолкли, а потом наперебой заговорили опять: правильно, мол, что прилетел. А то им всем без Антошки тоже было скучно.

– Жаль только, что ты не успел полетать в тазу, – высказался Олик. – Но это ещё не совсем потеряно. Ведь новое полнолуние ты ещё застанешь на Земле, а таз Пека обещал раздобыть снова…

– А где он, ваш героический Пека? – спросил Егор Николаевич. – Почему Уки не в полном составе?

Андрюша, пряча тревогу, сообщил, что не застал Пеку дома. Непонятное дело, куда он отправился один…

Кстати, не было и Маркони. На Андрюшин стук никто на чердаке не отозвался. Но это ребят не удивило: скорее всего Маркони отсыпался после ночной научной работы или горестных терзаний. А что Пека подевался куда-то, было странно.

Антошка тихонько взял за локоть Сеню. Отошли в сто­ронку. Помолчали, глядя друг другу на сандалии.

– Как там Никитка-то? – спросил Антошка.

– Нормально. И в штаны больше не пускает, поумнел…

Антошка сказал шёпотом:

– Я там тебя чаще, чем других, вспоминал…

– Я тоже… про тебя думал каждый день… Хотя и дру­гие всё время думали.

Опять помолчали.

Сеня вдруг предложил:

– Приходи сегодня ночевать ко мне. Я на веранде сплю, там две раскладушки. Будем ночью лежать и разго­варивать про всякое…

– Ладно.

В этот момент сзади раздались строевые шаги. От ка­литки двигался младший лейтенант Кутузов.

Сделавши под козырек, младший лейтенант официально произнёс:

– Гражданин Телега?

Профессор посмотрел на него с интересом.

– А вы, если не ошибаюсь, младший лейтенант Кутузкин?

– Кутузов.

– А я Телега.

– Егор Николаевич?

– Совершенно справедливо.

– Гражданин Телега Егор Николаевич! Я вынужден за­держать вас для выяснения ряда обстоятельств.

Длинное лицо профессора Телеги вытянулось ещё силь­нее. Он пошевелил бровями и потрогал подбородок. Огля­дел перепуганных ребят. И отозвался довольно спокойно:

– А позвольте полюбопытствовать, какие именно обстоя­тельства служат причиной столь непонятной для меня акции?

– Узнаете при составлении протокола.

– Удивительное дело! Человек приезжает из аэропорта и не успевает оглянуться, как его берут под стражу! Без объяснения! А как быть с Декларацией о правах человека?

– Что вы делали в аэропорту?

– Как что? Два часа назад приземлился на самолёте Ил-62, рейсом из Петербурга.

– Значит, вы утверждаете, что вчера вечером были в Санкт-Петербурге?

– Утверждаю… А что, разве это противоречит Уголов­ному кодексу?

– П-понятно… Значит, у вас есть здесь сообщники…

Если бы Егор Николаевич не подхватил подбородок, тот, наверно, отвалился бы совсем. Но, захлопнувши рот, профессор воспылал, наконец, справедливым негодованием: