Так что Терра была даже рада, когда вернулись Чарли и Сьюзи с коробкой эклеров от Бобби. При них Алистер не решился больше поднимать тему магии. Он принял решение Терры относительно Сьюзи и, даже если и не был с ним согласен, не оспорил.

***

То лето в своей жизни Терра считала поворотным. Изменилось многое, и по большей части происходящее её не радовало. Разорение Рудбригов вернуло Алистера в её жизнь, и он больше не собирался покидать Рупи — это одновременно окрыляло и заставляло сердце щемиться от тоски, ведь теперь Терра уже точно знала, что причина была в ней. Это она нарушила ход соглашения, которого и сама толком не понимала. Да, не по своей воле, но нарушила, и Алистер стал жертвой доверчивой девочки, которая очень любила свою маму.

Мама… Папа…

Они тяжёлым грузом висели на совести Терры, и ей не с кем было поделиться своими тревогами. У Алистера и без того проблем выше крыши, а мадам Рудбриг никогда не была тем человеком, с которым Терре хотелось бы поговорить по душам. Их единственный подобный разговор состоялся в начале лета, когда Терра обвинила женщину во лжи, и с того дня девушка намеренно избегала мать Алистера, растившую её все эти годы. Возможно, это и удивительно, но между ними так и не сложилось тёплых отношений. О чём Терра, если быть откровенной, не очень-то жалела — скорее, ей было всё равно.

Заменить мать невозможно — так считала Терра, а то пренебрежение, с которым мадам Рудбриг относилась к Селене Грабс, стало ещё одной причиной, из-за которой девушка ни за что не пошла бы изливать душу к матери Алистера.

И именно из-за мадам Рудбриг Терра считала дни до того момента, когда сможет наконец перебраться в свой старый-новый дом. Вот только назвать ремонтом то действо, что нанятые рабочие произвели в доме, можно было только с большой натяжкой. Было сделано лишь самое необходимое: разобрана оранжерея, заменено окно и часть фасада на кухне, а также перекрыта крыша и отремонтирован чердак, в котором Терра хотела сделать свою студию. На этом всё. Больше она не изменила в доме своих родителей ничего, да и не посмела бы изменить. Как ни странно, ей хотелось оставить всё, как есть.

Тем летом девушка разбила маленький садик на месте старой оранжереи, как дань памяти своим родителям. Ей это казалось правильным и важным — помнить их и не забывать того, что с ними стало.

Терра перебралась в дом сразу же, как только были закончены последние работы. До этого момента она и подумать не могла, каким количеством барахла обзавелась за эти годы. Пришла только с некоторыми игрушками и одним маленьким чемоданом, а, чтобы уйти, понадобилась бы целая фура, набитая под завязку.

Сугубо — и исключительно — в целях экономии Алистер помог перевезти вещи. Правда, на это у них ушло несколько дней и столько бензина, что в итоге ни о какой экономии и речи быть не могло. Терра сбилась со счёта, сколько раз они ездили туда и обратно. Но она была довольна. Они вместе загружали небольшой багажник и заднее сиденье так, что в машине не оставалось места ни для кого, кроме них с Алистером. Затем ездили по лесным дорогам от поместья к городу и по улочкам Рупи — что занимало около часа в одну сторону. Они могли бы ехать и быстрее, если бы Алистер вдруг не стал адептом низких скоростей. Терра понимала, почему. Алистер тоже. И даже Чарли всё прекрасно видел. Парень то и дело бросал на них понимающие взгляды и улыбался, как добрый папочка, который гордится своими детьми. Однако от этой откровенной, но тихой поддержки Терра чувствовала себя немного некомфортно: то и дело хотелось спрятать глаза и сделать вид, что её здесь нет.

Девушка чувствовала, что стоит на перепутье. Ещё чуть-чуть, маленький шажок, и её стремительно меняющаяся жизнь сделает новый виток и потечёт по новому руслу. Она буквально ощущала вкус чего-то нового и неизвестного на кончике языка. И боялась. Конечно же, Терра боялась — она никогда не была тем человеком, который несётся на всех парах, не оглядываясь ни на секунду.

Она боялась, что если покинет дом Рудбригов, то ей некуда будет вернуться. Она боялась, что если скажет Алистеру о своих чувствах, то всё изменится, и она потеряет тот хрупкий мир, который у неё был. Она боялась потерять Сьюзи, которая всё больше и больше ускользала: магия и Чарли стали между подругами стеной. И Терра боялась, боялась до дрожи в коленках, что если переломит эту стену, то потеряет единственную подругу. А так оставалась хотя бы призрачная надежда, что проблема решится сама собой.

Но все эти страхи не могли остановить необратимый виток жизни, который нёсся вперёд и тащил Терру за собой, словно на привязи.

Когда Алистер грузил последние вещи в машину, мадам Рудбриг подошла к Терре и, взяв за локоть, отвела в сторону. Она говорила очень тихо, словно опасаясь, что кто-то во Вселенной сможет заметить, что она, эта стальная женщина, далеко не так сильна и непоколебима, как хочет казаться.

— Я всегда рада тебе в моём доме, Терра. Мы семья. И ты всегда сможешь вернуться сюда — просто знай это.

От этих слов у Терры защипало в носу, а к глазам подступили слёзы. Она поняла одну вещь: возможно, все её мысли о мадам Рудбриг были надуманными и далёкими от реальности. Девушка кивнула матери Алистера и, поддавшись минутному порыву, предложила той заглянуть к ней как-нибудь на чай. По удивлённому взгляду, которым мадам Рудбриг наградила её, Терра поняла, что эта взрослая женщина была так же подвержена страхам и надуманным выводам, как и она сама. Но мадам Рудбриг справилась с собой гораздо быстрее Терры и, ответив короткое «с радостью», скрылась в доме.

Терра потом ещё долго проигрывала в голове тот короткий разговор, вертела его и так и этак, всё гадая, почему же так и не смогла проникнуться к мадам Рудбриг тёплыми чувствами.

Первая ночь в новом-старом доме стала настоящим испытанием. Терра всё ворочалась с боку на бок и не могла уснуть: ей то мерещились чьи-то шаги на лестнице, то как-то не так скрипел пол, когда она пошла на кухню налить воды, то ветки на деревьях в темноте казались людьми, которые смотрят за ней через окна. В какой-то момент,