— Мы хотим, чтобы вы перечислили, кто проживает вместе с вами в том самом доме, — говорит Палакон.

— Ну, наша тусовка, — говорю я. — Тусовка… наша.

Палакон, Дельта, Кратер — все они смотрят на меня в ожидании.

— Ну да, понятно. Ладно, — говорю я, дрожа от холода и постоянно закидывая ноги одну на другую. — Да. В том самом доме. Ясно.

Палакон начинает зачитывать список из своей папки:

— Джейми Филдс, Бобби Хьюз, Тамми Девол, Бентли Харольдс, Брюс Райнбек…

Тут я перебиваю его:

— Брюс Райнбек мертв.

Профессиональное молчание. Кратер смотрит на Дельту, но Дельта не отвечает ему взглядом — вместо этого он кивает головой, глядя куда-то в пустоту.

Палакон наконец спрашивает:

— Вы можете подтвердить это?

— Да, да, — бормочу я. — Он умер.

Палакон перелистывает страницу, делает пометку ручкой, а затем спрашивает:

— Бертран Риплэ тоже проживает вместе с вами?

— Бертран? — переспрашиваю я. — Нет, он не живет вместе с нами. Нет.

— Вы уверены? — спрашивает Палакон.

— Да, да, — отвечаю я. — Я уверен. Я учился с ним вместе в Кэмдене, так что я знаю, кто он такой. Если бы он жил вместе с нами, я бы знал.

И в тот же самый миг до меня доходит, что это не совсем так, и что Бертран Риплэ легко может проживать в том самом доме то ли в восьмом, то ли в шестнадцатом аррондисмане, а я могу об этом даже и не подозревать, поскольку дом очень велик, в нем постоянно происходят какие-то перестановки, а иногда даже складывается впечатление, что каждый день к нему пристраивают все новые и новые комнаты.

Палакон протягивает мне фотографию.

— Это Бертран Риплэ? — спрашивает он.

Фотография похожа на снимок Херба Риттса для рекламной компании Armani — пустынный пейзаж, красивая, обольстительно угрюмая физиономия Бертрана, зубы сжаты и губы слегка надуты, темные очки с маленькими стеклами устраняют несовершенство формы черепа. Бертран выходит из фургона, одетый в футболку от Tommy Hilfiger, в руках у него — автомат «скорпион», и он не замечает, что его фотографируют издали из укрытия.

— Да, это он, — говорю я безучастно, возвращая Палакону фотографию. — Но живет он не с нами.

— А кто-нибудь из живущих в том самом доме контактирует с Бертраном Риплэ? — спрашивает Кратер.

— Да, — отвечаю я. — Все, пожалуй.

— А вы, мистер Вард? — переспрашивает Палакон.

— Что я?

— Вы с ним контактируете? Я имею в виду Бертрана Риплэ?

— Ах, я? Нет, я с ним не контактирую.

Скрип перьев, долгое молчание, затем снова скрип перьев.

Я смотрю на японца, который продолжает не шелохнувшись следить за мной.

Палакон протягивает мне еще одну фотографию, которая оказывается для меня полной неожиданностью.

Это карточка Сэма Хо, под которой что-то написано на каком-то азиатском языке.

— Вы знаете этого человека? — спрашивает Палакон.

— Да, это Сэм Хо, — говорю я и начинаю плакать.

Я опускаю голову и гляжу на свои ботинки, стараясь сдержать рыдания.

Слышно шуршание бумаг, смущенное хмыканье.

Я делаю глубокий вздох и пытаюсь взять себя в руки, но после того, как я сообщаю им, что Брюс Райнбек и Бобби Хьюз пытали его в Лондоне, а затем убили месяц назад, я вновь начинаю плакать. Проходит не меньше минуты, прежде чем мне удается справиться со слезами. Я сглатываю слюну, прочищаю горло. Рассел наклоняется ко мне и предлагает клинекс. Я прочищаю нос и бормочу:

— Извините.

— Поверьте мне, мистер Вард, мы вовсе не собирались вас огорчать, — говорит Палакон. — С вами все в порядке? Мы можем продолжать?

— Да, со мной все в порядке, — говорю я, вновь прочищая горло и вытирая лицо.

Палакон протягивает мне следующую фотографию.

Сэм Хо стоит посреди безбрежного песчаного пространства, весьма похожего на Саут-Бич, а рядом с ним — Марайя Кэри и Дэйв Грол, и все трое внимательно прислушиваются к чему-то, что рассказывает им k. d. lang. На заднем плане люди устанавливают свет, держат в руках тарелки с едой, позируют, украдкой говорят по мобильникам.

— Ага, это тоже он, — говорю я, вновь высмаркиваясь.

Кратер, Дельта и Палакон обмениваются задумчивыми взглядами, а затем вновь обращают внимание на меня. Я пытаюсь рассмотреть японца, когда Палакон говорит:

— Этот снимок Сэма Хо сделан в Майами.

Пауза.

— Да?

— На прошлой неделе.

Пытаясь не выглядеть слишком удивленным, я проглатываю слова «на прошлой неделе» и холодно замечаю:

— Значит, тогда это не он. Не Сэм Хо.

Кратер наклоняется к Палакону и тыкает ручкой в какую-то запись в папке, которую тот держит на коленях. Палакон раздраженно кивает. Я начинаю нервничать и ерзать на стуле.

— Они умеют подделывать фотографии, — сообщаю я. — Я буквально вчера видел, как Бентли Харольдс это делает. Они постоянно фабрикуют…

— Мистер Вард, эти фотографии были подвергнуты тщательному исследованию в компетентной лаборатории, и они являются на сто процентов подлинными.

— Откуда вы знаете? — выкрикиваю я.

— У нас есть негативы, — парирует Палакон.

Пауза.

— А негативы что, нельзя подделать? — спрашиваю я.

— Негативы не были подделаны, мистер Вард.

— Но тогда… тогда кто этот парень? — спрашиваю я, ерзая в кресле, растираю руки, а затем с трудом шевелю пальцами.

— Стойте, погодите-ка минутку! — говорю я, всплескивая руками. — Ребята, ребята, погодите-ка минутку!

— Да, мистер Вард, — говорит Палакон.

— А это… это все настоящее?

Я осматриваю комнату в поисках камеры, осветительных приборов и других несомненных признаков присутствия съемочной группы, которая, возможно, в настоящий момент прячется за дверью в соседней комнате и снимает происходящее через отверстия в малиново-черных стенах, прорезанные в стратегических точках.

— Что вы имеете в виду, мистер Вард? — спрашивает Палакон. — В каком смысле «настоящее»?

— Ну, я хотел сказать, может быть, это все кино? — разъясняю я, вертясь на стуле. — Может быть, нас сейчас снимают?

— Нет, мистер Вард, — вежливо отвечает Палакон. — Это не кино, и вас никто не снимает.

Кратер и Дельта бросают на меня непонимающие взгляды.