Военный лагерь, прибытие пополнения, нечисть, что еще сказать? Тут точно не фиалками будет пахнуть, и паркетных расшаркиваний не дождешься, тем более что войско состояло из худов и бедаков. Походная жизнь закаляет, а бездействие распаляет – отсюда и ор, и крики, и частые драки. Впрочем, у людей в подобных лагерях ненамного лучше.

Выделенную им часть долины рогатая нечисть загадила страшно. Худы по своему обыкновению повырубали все деревья, вытоптали всю траву, испоганили все ручьи, питавшие здешние водоемы, превратив даже саму землю в некое подобие мерзкого черного болота. В такой грязище они чувствовали себя как дома, а вот Огнегору было неуютно и противно. Несмотря на то, что колдуну было к походной жизни не привыкать, всему есть предел.

Слушая доклад приведшего худам подкрепление Смаги, Огнегор медленно и одобрительно кивал, приладив к носу надушенный лавандой платок.

– Две сотни общим числом, – бесстрастно говорил еретник. – От самой Лысой горы прошли без происшествий. Были осторожны, укрылись волшбой, русичей обходили десятой дорогой, разъездов избегали, к городам и крепостям не подходили, двигались спешно. Все, как вы велели.

Словно бы восковое лицо Смага прятал в тени глубокого капюшона. В отличие от низших упырей, опиры солнца не боятся, но оно им неприятно – слезит глаза.

– Неужели все так гладко прошло? – прищурился чародей. – Даже удивительно.

Смага внезапно переступил с ноги на ногу, будто помялся.

– Не совсем, – признался он. – Отбились на привале в Вороньем лесу десяток текри, по дури своей. Вроде как учуяли оглоеды свежатину, ну и отправились добывать. Что они там учинили, про то и сам Чернобог не ведает, да только всполошили местных лесожителей, те позвали лешего, ну и… Я приказал дурачье не выручать. Иначе остальной отряд увяз бы в драке.

– Правильно сделал. Десяток текрей – не беда, – скривился Огнегор. – Ты хорошо поработал, мой друг. Главное, в срок подоспел. Пойдем, покажу, над чем сейчас работаю.

* * *

Бугристая долина была огромна и необычна. Ее пологое и слегка холмистое ложе раскинулось прямо под южными склонами Бугры-горы и тянулось с запада на восток, упираясь в сужающееся каменистое ущелье и гряду каменных стен, отрезающих ее от Аргуновской долины и Ретивого леса. Попасть в долину можно было только с восточной стороны, по нешироким дорогам, обводящим Бугру-гору с двух сторон. Обе тропы начинались от тщательно охраняемых Восточных Врат – ущелья, ведущего прямиком ко входу в Громовые Палаты.

Как появилась в этой части Соколиных гор эта причудливая впадина, названная Бугристой долиной, какие силы так рассекли, обрушили да вытоптали серые скалы – неизвестно. Огнегор о таком особо не задумывался, потому как, на его взгляд, главное, что место было превосходное. Стекающие со склонов высоких гор ручьи и речушки обеспечивали долину водой, а окружающие со всех сторон скалы, поросшие чахлыми деревьями, редким колючим кустарником да неопрятными клочками пожухшей травы, надежно скрывали от чужих взоров. Отличное место, чтобы разместить большую рать.

Предусмотрительный чародей, памятуя, что войско он будет собирать разношерстное и буйное, заранее разделил долину на части, наказав своим колдунам обеспечить защиту каждой области, чтоб одна часть войска не могла пройти к другой. Так худы оказались в юго-восточной части долины, рядом с бедаками, которым выделили пологие горные склоны, поросшие хвойным леском. В южной части, ближе к перевалу, Огнегор собирался держать змеевичей, которых обещал прислать Змей Горыныч. А в самой дальней, западной, части он чуть позже разместит нежить. Там много пещер, где могут скрываться от солнца низшие упыри, и там же, в ущелье, неутомимым мертвякам предстоит расчистить проход в Ретивый лес.

Огнегор медленно вышагивал по настилам у края лагеря худов, стараясь не соскользнуть в грязищу, что окружала доски. Собираясь в долину, он знал, куда идет, а потому предусмотрительно надел короткий кафтан и высокие сапоги, но слишком уж пачкаться все же не хотел. Бороду же, предмет своей особой гордости, и вовсе заправил за пояс. Сейчас колдун со Смагой направлялись к большой, недавно расчищенной и уже огороженной высоким частоколом площадке, расположенной на плоской вершине холма, недалеко от лагеря худов. Там вовсю кипели работы и над частоколом клубились облака пыли.

Исчерченные рунами обережные камни, поставленные у широких ворот, предупреждающе полыхнули, но Огнегор лишь шевельнул пальцем – и безмолвные стражи немедленно угасли, освободив повелителю проход.

Возведение рамы для волшебных врат хозяин Громовых Палат доверил одному из младших колдунов шабаша по имени Кулдан. Этот не слишком сильный, зато расторопный и умелый чернокнижник прибился к шабашу года три назад, особо не высовывался и не докучал, а все порученные ему задания выполнял быстро и как велено. То, что нужно для такого одновременно простого и сложного задания.

Полуголые работники, крепкие и сильные, взятые из Огнегорова полона, трудились не покладая рук, под надзором рослых и толстых анчипырей. Бедаки, которым жаркое солнце было нипочем, вальяжно расхаживали по площадке и щедро раздавали удары плетьми зазевавшимся, обессилевшим или ленивым рабам.

Кулдан же сидел в кресле, скрытый тенью навеса, и изучал разложенные перед ним свитки с чертежами. Завидев вошедших, он немедленно вскочил, но Огнегор лишь махнул рукой, мол, сиди, сами разберемся. Разговаривать с младшим колдуном ему не хотелось. Дело делает, и ладно.

– Вам есть чем гордиться, – заметил Смага, разглядывая строящиеся врата.

Широкие и пологие ступени вели к длинному постаменту, с двух сторон которого уже возводились из каменных блоков две массивные и высокие стойки-колонны. Скоро они сойдутся вверху и будут и в самом деле напоминать воротную раму.

– Это лишь первый шаг, – бросил хозяин Громовых Палат. – Оболочка, которая позволит удерживать врата на месте. Самое сложное начнется, когда основа будет возведена. Немало времени у меня ушло, чтобы найти способ… но нашел.

– Каким образом? – с любопытством поинтересовался еретник.

– Как это обычно и бывает, друг мой, – усмехнулся Огнегор. – Хочешь чего-то добиться – готовься чем-то жертвовать. Так я и поступил, и нашел решение. С помощью жертв. Многих и многих. Ключ к разгадке обнаружился, как всегда, в крови, а точнее, в крови и страданиях. Когда закончат постройку колонн, будем пробовать открыть врата, и если получится, то навсегда изменим этот мир.

– Вы правы, повелитель. Мало кому удавалось создать подобное в Белосветье, – произнес Смага, который прекрасно знал об озабоченности Огнегора волшебными перемещениями.

Замечание несколько покоробило колдуна. Опир определенно намекал на гигантские Врата Кощея в Проклятых землях, что стоят там уже сотню лет. Никто в Белосветье так и не смог ни открыть подобные, ни закрыть имеющиеся.

– У Кощея было больше возможностей и средств, – сухо произнес Огнегор, с раздражением поймав себя на мысли, что он сейчас будто оправдывается. – Я могу использовать только то, что есть в моем распоряжении. Мои врата, хоть и не будут столь огромны, смогут свободно пропускать по три худа в ряд. Это более чем достаточно для переброски отрядов.