– Да, расслабиться. Ты не можешь контролировать все.

– Я не могу контролировать все? – резко отвечает Хардин. – И из всех людей это говоришь мне ты?

– Я просто предлагаю, – смеюсь я. – Ты не можешь отгородить меня от всего города только из-за страха, что я снова встречусь с Зедом или какой-нибудь неприятной девушкой.

– Ты закончила? – спрашивает Хардин, опираясь на раковину.

– Ты имеешь в виду волосы или спор? – усмехаюсь я.

– Как же ты меня раздражаешь, – смеется он и шлепает меня по заднице.

Я рада, что он в таком игривом настроении, и надеюсь, что он будет такой всю ночь.

В коридоре слышим голос Кристиана из гостиной:

– Хардин, ты еще здесь? Пойдешь слушать джаз? Это, конечно, не хэви-метал, но все же…

Я заливаюсь смехом и похлопываю Хардина по груди.

– Иди, посиди с ним. Я скоро приду.

Вернувшись в комнату, достаю из сумки мобильный. Скоро мне придется позвонить матери. Я долго это откладывала, а она постоянно названивает. На дисплее высвечивается сообщение от Зеда:

«Пожалуйста, не сердись на меня за то, что произошло. Я вел себя отвратительно, и мне очень жаль. Прости».

Я удаляю сообщение и убираю телефон в сумочку. Моя дружба с Зедом должна закончиться. Это продолжалось слишком долго, и каждый раз, когда после прощания я снова зачем-то виделась с ним, все усложнялось еще больше. Это нечестно по отношению к нему и к Хардину. У нас с Хардином и так достаточно проблем. Как женщина, я недовольна тем, что Хардин запрещает мне видеться с Зедом, но я понимаю, что, продолжая встречи, я веду себя лицемерно по отношению к Хардину. Я бы ни за что не хотела, чтобы Хардин дружил с Молли и проводил с ней время, – даже мысль об этом причиняет мне боль. Зед ясно дал мне понять, какие чувства он испытывает ко мне, и будет нечестно продолжать общение и тем самым давать ему надежду. Зед очень хорошо ко мне относится и не раз приходил мне на помощь, но мне не нравится, что мне постоянно приходится оправдываться перед ним за свои отношения с Хардином.

Наслаждаясь предстоящей возможностью провести ночь со своим парнем, я спускаюсь по лестнице и обнаруживаю в гостиной Хардина: он стоит посреди комнаты с возмущенным видом.

– Ни за что! – пыхтит он, отступая от Кристиана.

– Окровавленные джинсы и грязная майка – неподходящая одежда для клуба, независимо от твоих отношений с владельцем, – говорит Кристиан, протягивая Хардину что-то черное.

– Тогда я не пойду, – сердито бормочет Хардин.

Сложенная одежда, которую ему протягивал Кристиан, падает на пол.

– Не веди себя как ребенок, просто надень эту чертову рубашку.

– Если я надену эту рубашку, тогда я не буду менять джинсы. – Хардин бросает на меня взгляд в поисках поддержки.

– У тебя вообще есть хоть какая-то одежда, не заляпанная кровью? – с улыбкой спрашивает Кристиан и наклоняется, чтобы поднять майку.

– Ты можешь остаться в своих джинсах, Хардин, – говорю я, пытаясь их примирить.

– Ладно, дай мне эту гребаную рубашку.

Хардин выхватывает одежду из рук Кристиана и, показав ему средний палец, уходит по коридору.

– Не помешала бы еще и стрижка! – поддразнивает Кристиан, и я смеюсь.

– Господи, да оставь ты человека в покое! – шутливо произносит Кимберли. – Если он захочет поставить тебе фингал, я не стану его останавливать!

– Ну да, ну да… – задумчиво говорит Кристиан и, притянув к себе Кимберли, целует ее в губы.

В этот момент кто-то звонит в дверь.

– Это Лилиан! – восклицает Ким, вырываясь из объятий Кристиана.

В гостиную заходит Хардин.

– Что она здесь делает? – страдальческим голосом спрашивает он.

Черная рубашка смотрится на нем неплохо.

– Не груби. Она – нянька Смита, и она твоя подруга, не забывай, – прошу я.

Мне тоже сперва не понравилась Лилиан, но со временем я начала относиться к ней лучше, хоть мы и не виделись со времени той ужасной прогулки на яхте.

– Вовсе нет.

– Тесса! Хардин! – восклицает Лилиан, едва зайдя в комнату.

Она улыбается, ее голубые глаза сияют. Я рада, что на Лилиан не то же платье, что и на мне, как было в первый раз, когда я встретила ее в ресторане в Сэнд-Пойнт.

– Привет, – улыбаюсь я ей.

Хардин кивает.

– Выглядишь превосходно, – сообщает Лилиан, осматривая меня снизу доверху.

– Спасибо, ты тоже.

На ней простой кардиган и брюки цвета хаки.

– О’кей, если вы обе закончили… – ноет Хардин.

– Рада видеть и тебя, Хардин. – Лилиан закатывает глаза, а он выдавливает из себя улыбку.

В это время Кимберли надевает туфли на шпильках и осматривает себя в большом зеркале над диваном.

– Смит – наверху. Мы вернемся не позже полуночи.

– Готова, милая? – спрашивает ее Кристиан.

Когда она кивает, он раскидывает руки и указывает на дверь.

– Мы едем отдельно, – объявляет Хардин.

– Почему? У нас есть водитель, – удивляется Кристиан.

– Я хочу поехать отдельно на случай, если мы захотим уйти раньше.

– Как скажешь. – Кристиан пожимает плечами.

По пути к машине разглядываю рубашку Хардина. Она похожа на его обычные выходные, но отличается тем, что покрыта еле различимыми рисунками животных.

– Ни слова! – рычит он, замечая мой взгляд.

– Молчу. – Я закусываю губу, чтобы не рассмеяться.

– Она ужасная, – ворчит он, отчего я хихикаю.

Джаз-клуб находится в деловой части Сиэтла. На улицах полно народу, как будто сейчас суббота, а не среда. Рядом с нашей машиной паркуется блестящий черный лимузин, и из него выходят Кимберли и Кристиан.

– Богатый сукин сын, – говорит Хардин, сжимая мое бедро.

Мы выходим из машины.

Бритый наголо охранник улыбается, снимает бархатный шнур с серебряной подставки и впускает нас. Кимберли проводит небольшую экскурсию по клубу, а Кристиан куда-то исчезает. Вместо столов тут серые каменные блоки, повсюду стоят черные диваны с белыми подушками. Все выдержано в разных оттенках серого, только на каждом столе стоит по вазе с красными розами. Играет приятный чиллаут.

– Затейливо, – закатывает глаза Хардин.

В черных джинсах и рубашке Кристиана он выглядит потрясающе красивым.

– Милое местечко, правда? – спрашивает сияющая Кимберли.

– Конечно, конечно, – отвечает Хардин.

Как только мы подходим к столикам, за которыми сидят посетители, он притягивает меня к себе.