– Прости, – я закрыла рот рукой и начала уже открыто смеяться.

– Мне твой отец звонил, – сообщил Гранд, и моя улыбка спала, и я напряжённо посмотрела на него, ожидая вердикта.

– И, что мы будем делать? Он мне тоже сегодня звонил. Два раза, я не ответила, – тихо произнесла я, теребя вилку в руке.

– Завтра позвони ему и скажи, что ты меня уговорила, но с одним условием – они никогда больше не станут на нашем пути, а в особенности, мать не откроет свой рот. Напугай его, что я оставляю это дело в подвешенном состоянии, и если через год все будет хорошо, то навсегда избавлюсь от него, – твёрдо ответил он, а я приоткрыла рот от такого решения.

– Ты уверен? – Тихо спросила я.

– Да, я больше не хочу ни с кем бороться. Я просто хочу жить с тобой, как нормальная пара, а не бегать за кем-то, участвовать в интригах. Моя мечта, вот так прийти домой, и ты встречаешь меня, ужинать вместе и слышать твой смех надо мной. Я не злюсь на это, мне нравится, что ты, наконец-то, улыбаешься искренне мне. Мы слишком много пережили, мы заслужили покой, – я смотрела на него во все глаза, и моё сердце билось настолько ясно и чётко, что я удивилась этому.

– Гранд, – моя сентиментальная натура подтолкнула меня к тому, что я немного перегнулась через небольшой круглый столик и взяла его за руку, – я люблю тебя, не перестану восхищаться тобой.

– И я люблю тебя, малышка, – нежно ответил он и свободной рукой погладил мою щеку. – Но я боюсь, что если я сейчас не поем, то у нас будет эпизод «Мёртвый жених».

Я рассмеялась и вернулась на своё место, пока Гранд закидывал еду в рот. Он был действительно настолько голоден, что попросил добавки, и я приняла новое решение – готовить ему с собой, хотя, возможно, он будет ходить в кафе, но так мне будет спокойнее, когда мой жених будет накормлен и сыт.

Я не могла поверить до сих пор, что у нас с ним создалась семья. Очень странное ощущение, которое таится в душе и его невозможно описать. Гордость за нас обоих, что мы смогли это сделать.

– Может быть, примем ванную вместе? – Предложила я, окончив мыть посуду, и повернулась к задумавшемуся Гранду.

– Да, конечно, – на автомате ответил он, а я нахмурилась.

– Ты слышал, что я спросила? – Уточнила я, и мужчина моргнул, повернув голову ко мне и вставая со стула.

– Нет, прости, Ливи, – помотал он головой и поставил пустой бокал на барную стойку.

– Я хочу тебя, – прямо заявила я.

– Давай, не сегодня, – медленно ответил он, а я хмыкнула, зло взяв бокал и поставив его в раковину. – Ливи, я тоже хочу тебя, очень хочу. Просто сейчас я не могу сосредоточиться на тебе, потому что голова забита мыслями о завтрашнем дне. Прости, любимая моя, не обижайся.

Он подошёл сзади и попытался обнять меня, но я выскользнула из его рук и повернулась.

– Я всё понимаю, – соврала я, хотя не могла ничего поделать с ощущением, что я стала некрасивой для него. Я больше не привлекаю его как девушка, как партнёрша. И Гранд никогда не отказывался от секса, ссылаясь на усталость.

Вот такая плата для меня за семейной счастье с Грандом – отсутствие любой ласки.

– Ливи, – он попытался поправить положение своими грустными глазами, но я только горько улыбнулась и перебила в себе желание разреветься.

– Всё хорошо, я понимаю. Тогда я пошла в ванну одна, а затем, почитаю конспекты и лягу спать, – бросив ему план своего вечера, я сбежала в спальню и закрыла за собой дверь.

Самое ужасное понимать, что ты больше не возбуждаешь своего любимого. Это гадко. Это невозвратимо и это конец. Но я должна набраться терпения и завтра… возможно, завтра я смогу доставить ему удовольствие. Ведь он всегда был зависим от этого, от меня, от моих губ, от моих рук. Я знала, что он любит меня, но кто-то сидящий внутри меня шептал, что я перестала быть для него наркотиком. Я стала как все. И это с каждой минутой набирало обороты и изводило меня.

Я даже не читала конспекты, ничего. Я просто легла в постель. Когда? Когда это случилось? Когда я упустила эту нить? Последний раз Гранд вымещал на мне злость, а после этого даже не притрагивался ко мне. Может, боится снова причинить боль? Почему не расскажет? Почему не поделится?

Вопросы просто убивали мои нервные клетки и никакого сна на протяжении двух часов. Гранд вошёл в спальню и, сняв с себя одежду, забрался под одеяло, обнимая меня сзади.

– Я знаю, что ты не спишь, Ливи, – прошептал он, а я зажмурилась, но сердце забилось чаще, то ли от страха разговора, который назрел в воздухе, то ли от его тепла.

Я промолчала.

– Ты дышишь, – заметил он, а я улыбнулась на такой упрёк.

– Было бы странно, если бы я этого не делала, – с сарказмом прошептала я.

– Ты обижаешь, я знаю это точно. Но, малышка, я очень хочу тебя, хочу трахнуть тебя… не время ещё. Я… как только разберёмся со всем этим говном и жизнь хоть немного войдёт в свою колею, тогда я смогу отпустить ситуацию. А сейчас я весь напряжён, и это… я не могу смотреть… знать, что ты уже придумала себе новые глупости, – объяснялся он.

– Боюсь, что я тебе уже наскучила, и ты будешь искать новую забаву, – честно призналась я.

– Вот об этом я и говорил, – хмыкнул Гранд и, отпустив меня, сел на постели.

Я повернулась и посмотрела на его силуэт в темноте.

– Раньше ты жить не мог без секса, а сейчас… я всё понимаю, правда. Но что-то не так и я не могу поймать этот момент, – тихо произнесла я.

– У нас всё хорошо, а будет ещё лучше, я уверен в этом. Мы станем обычной американской семьёй, нам больше не надо бороться друг за друга, потому что мы наконец-то вместе, нам надо бороться только за будущее, которое нас ждёт. И это моя забота, я хочу, чтобы ты была счастлива, – выдохнул он слова, и я резко села, обнимая его за плечи и кладя голову на его бицепс.

– Я счастлива с тобой, где бы мы ни были, я буду счастлива, потому что люблю тебя, Гранд, – прошептала я.

– Ты всегда будешь любить меня, чтобы я не решил? – Спросил он, не двигаясь.

– Конечно, буду, – заверила я его. – Разве ты этого ещё не понял? Я же тут после всего, что у нас было и ты тут.

– Малышка, моя любимая и невероятная девочка, как долго я ждал тебя, как долго понимал, что ты для меня единственная, – я ощутила его улыбку интуитивно.

– Давай спать, завтра твой первый день, – вернулась на подушку и похлопала по его стороне ладонью.

Гранд лёг рядом, и я забралась на его грудь, закрывая глаза.

– Я верю в тебя. У тебя всё получится, – прошептала я, оставив поцелуй на его шее. Он ничего не ответил, только прижал меня теснее и его сердце начала биться ровно, успокаивая и убаюкивая меня.

Утром я волновалась, наверное, сильнее, чем Гранд. У меня всё валилось из рук, даже завтрак пригорел, что пришлось наспех жарить глазунью с беконом. Помимо этого, я задалась новой проблемой – что подарить Гранду на день рождения? А оно будет уже через четыре дня. Мои мозги кипели весь день, что я не смогла нормально поговорить с отцом, а перешла на крик и новые упрёки, но он даже и слова не сказал и пообещал, что оставит нас в покое и будет следить за Патрицей. Также он бросил мне фразу о том, что они планируют вернуться в Лондон к своей прежней жизни. Меня, если честно, это совершенно не волновало. У меня своя семья и все силы я желала отдать Гранду, а не переживаниям за отца и его жену и будущего члена семьи. Да, они все же получили разрешение на удочерение из приюта, и теперь им осталось только сдать необходимые документы. А мне было плевать.