В тот день старшему плотнику чертовски везло, а мастеру по парусам, который редко проигрывал, карта не шла — и все тут. За исключением редких выигрышей по мелким ставкам, парусник крепко проигрывал и злился. Карточные столики стояли у самой грот-мачты. Игравшие пираты, недавно крепко заработавшие, резались с азартом. Их окружала плотная толпа.

— Крапленые карты подсунул? — спросил парусник.

— Чего сердишься? Парус да снасти не в нашей власти, — мирно сказал мастер по дереву.

— Брось играть, раз сегодня шкоты не работают, — порекомендовал кто-то.

— Вали ты в гальюн со своими советами! — огрызнулся невезучий.

— Парусничий наперсток натяни на лапу. Может, станешь лучше играть, — подал совет тот, кому везло.

Вместо этого продувавший сделал большую ставку три раза кряду и проиграл. Швырнул карты, вскочил, закричал:

— Ты свинья. Крапленые карты!

Обидчик поднялся так быстро, что раскладной стул полетел по палубе. Оба схватились за грудки, затрещали рубахи, посыпалась отборная брань. В таких случаях решающую роль играл старший боцман. Он тут и появился, разнял. Однако мастер по дереву счел себя оскорбленным и заявил:

— Встретимся на берегу! Там узнаем, кто свинья!

Старший боцман дал согласие. Это по старым правилам Береговых братьев означало, что, как только корабль войдет в порт или при первой же высадке на любом острове, состоится дуэль. Оба под присмотром старшего боцмана и в присутствии всей команды, с пистолетом в одной и навахой в другой руке станут друг к другу спинами. По команде сделают десять шагов, развернутся и будут стрелять. Если оба промахнутся, в ход пойдут ножи. До первой крови. После чего оба пирата вновь станут братьями.

Фрегат «Гремучий» шел против курса, которым обычно возвращались домой испанские корабли. «Андрес II» выходил из-за острова в надежде, что именно в этих водах может встретить корабль Сухого Пороха, Ветер был противным курсу, и старший помощник вел фрегат, меняя галсы. Ему показалось, что ветер немного крепчал, и Хорхе распорядился идти короткими галсами, чаще менять их.

Все на фрегате в момент встрепенулось, как только прозвучал из бочки голос впередсмотрящего:

— К оружию! Пират на виду!

С бака, где гулял Успех, послышался его грозный лай.

Де ла Крус появился сразу, подозвал дога, запер в каюте, поднялся на мостик. Взял подзорную трубу и тут же отдал приказ:

— Все наверх! По местам стоять! К бою изготовиться!

В подзорную трубу было хорошо видно, как пираты под свист дудки боцмана помчались по кубрикам явно за оружием. Другие уже выстраивались в очередь за бизанью, где у ближайшего строения на юте был установлен большой деревянный крест.

— Приносят клятву перед боем, — сказал де ла Крус и передал трубу Хорхе.

— Капитан стоит рядом. Он уже вооружен. Должно быть, как положено, не устает говорить: «Если сдашь в бою, особенно если не окажешь помощь брату, обязательно будешь повешен».

— Так было прежде, мой дорогой Хорхе. Сейчас те законы ушли в прошлое. Раньше капитан был капитаном лишь во время боя. Теперь он полный хозяин круглые сутки. И жизнь любого на корабле безоговорочно принадлежит ему. Он и властвует.

— Но вот что странно. Я вижу пьяных, а за столиком у грот-мачты, похоже, играют в карты. Должно быть, это боцман размахивает кулаками, а те играют и вокруг стоят другие матросы. Там объявлена тревога. Они не видят нас? Или они так уверены в себе?

— Пьянство и азартные игры всегда были изъяном, чтобы не сказать пороками, пиратов. Многим из них они понапрасну приносили смерть.

Де ла Крус отдал необходимые команды и повел фрегат на сближение так, чтобы начать стрельбу правым бортом. Старший бомбардир и его брат, командовавший пушками левого борта, поспешили на орудийные палубы.

— Меркурий не любит зря тратить порох. Сейчас, уверен, он понимает, с кем мы на этот раз имеем дело и какой силы орудия у пирата. Вот именно сегодня Меркурий и его брат покажут мастерство своей точной стрельбы, — заверил де ла Крус. — Надо идти за оружием.

— У противника, должно быть, не меньшее число пушек, чем у нас, — сказал Хорхе и принял шпагу и пистолеты из рук Доброй Души.

— У нас порядок, желание служить правому делу. У них — бедлам.

Пушки обоих фрегатов заговорили своими громовыми голосами почти одновременно, когда фрегаты находились еще на достаточном расстоянии друг от друга. И вскоре Педро сказал:

— Обратите внимание, орудия Меркурия стреляют по прошествии каждой минуты, в то время как пираты с «Гремучего» успевают перезаряжать свои лишь за полторы. Это наше преимущество.

Однако как раз в этот миг ядро противника превратило в щепы рей марса на грот-мачте, другое разбило гафель на фок-мачте. С бака послышался крик:

— Нерей! Он ведает всеми сокровенными Тайниками будущего. Нерею чужды ложь и обман. Только правду он вещает богам и смертным. Мудры советы Нерея, вещего старца морей. Именно сегодня я получил его совет, верное предписание, — тихо произнес де ла Крус.

— Пятьдесят прекрасных дочерей у Нерея. Свободно плещутся нереиды в волнах моря, сверкая своей красотою. Далеко не всем дано их видеть. Они действительно покровительствуют верному мореходу и сопутствуют его счастливому плаванию. Это к удаче! — заверил Хорхе.

Де ла Крус спустился на орудийную палубу, чтобы своим присутствием вдохновить пушкарей, и сказал:

— Меркурий, прежде всего по мачтам, по рангоуту! Когда он встанет, примем нужное решение. Возможен абордаж!

Только капитан вернулся на мостик, взял трубу, как увидел, что одно из спаренных ядер угодило точно в основание стеньги бизань-мачты, она лопнула со страшным треском и частично прикрыла собою капитанский мостик пирата. Другое ядро попало в матроса, который держал в руках ружье с примкнутым штыком, чуть ниже груди и развалило его туловище надвое, как если б прошлась по нему невиданных размеров турецкая сабля.

Из подавляющего числа орудий «Андреса II» вылетали спаренные ядра, которые причиняли такелажу куда больший вред, чем ординарные.

В подзорную трубу де ла Крус разглядел рослого Сухого Пороха. Типичное для англичанина вытянутое лицо, однако на этот раз с высоким лбом. С правой стороны он был прикрыт до уха черной прядью волос, разделенных почти над самой переносицей четким пробором. Длинный нос, под ним тоненькие усики и на подбородке, ниже губы, точка, намек на бородку. Камзол модный, шпага в руке, пистолет за поясом. Каждый член экипажа стоял на своем месте. Следовало внести сумятицу, и де ла Крус приказал пушкарям:

— Картечью и калеными ядрами! Пли!

Раскаленное на огне до красна ядро непременно вызывает пожар. Меркурий уже ждал этого приказа, полностью готовый к нему. Четыре пушки правого борта, которым «Андрес II» приближался к пиратскому фрегату «Гремучий», были заряжены картечью, гвоздями и прочим железным ломом. Рядом с четырьмя другими ядра калились на жаровнях.