В то же время можно только гадать, скольких прекрасных сотрудников не досчиталась отечественная разведка, да и контрразведка лишь потому, что в биографии кандидатов обнаруживались ужасающие факты, вроде наличия троюродной тетки в Австралии, родственная связь с которой была утрачена в годы революции (о существовании оной тетки сам «изучаемый» чаще всего и не подозревал).

Конечно, было бы прекрасно, если бы Коротков с одного взгляда безошибочно определил, что Хейхонен склонен к запоям (между прочим, «запойные» в отличие от «повседневников» в промежутках от одного загула до другого капли в рот не берут, и потому выглядят внешне вполне благопристойно) и способен на предательство. Но почему этого не разглядел никто до него? Кто знал его дольше? К тому же, кандидатура «Вика» всплыла, можно сказать, в последний момент, как замена погибшему «Роберту».

С анкетами у Хейхонена все было в порядке. В белой армии не служил. На оккупированной территории не находился (словно это могло от него зависеть). Родственников за границей не имел. К суду не привлекался. Во всех характеристиках неизменно повторялось, что «политически развит, моральной устойчив, в общественной жизни коллектива участие принимает». Чего же еще надо?

Можно предполагать, что прослужи Коротков с Хейхоненом вместе некоторое время, он сумел бы дать майору должную оценку и как офицеру спецслужб, и как человеку. Но этого времени в его распоряжении не имелось. Наконец, и сам «Марк» далеко не сразу разобрался в своем напарнике и слишком поздно забил тревогу…

Автор изложил этот длинный пассаж вовсе не в защиту своего героя, но лишь для лучшего понимания обстановки данного конкретного предательства и размышлений по поводу, увы, достаточно частых случаев измены вообще.

Автор обращает внимание читателя еще на одно обстоятельство. Хейхонен явно по предварительному уговору с представителями обвинения сообщил суду, что на задание его непосредственно направляли Александр Коротков и Виталий Павлов. Многие присутствующие на процессе, да и читавшие о нем, не обратили на эти две фамилии никакого внимания. Но это очень важно. Дело в том, что главным обвинением против Абеля было создание заговора совместно с другими высокопоставленными русскими чиновниками… Фамилий таковых «чиновников» было названо две: Коротков и Павлов. Сие означало, что на данном процессе они фактически являются такими же обвиняемыми, как присутствующий в зале Абель. Иначе говоря, в случае обнаружения названных Короткова и Павлова на территории Соединенных Штатов, они могут и должны быть немедленно арестованы и предстать перед Большим Жюри…

Рудольф Абель по главному пункту обвинения мог быть приговорен федеральным окружным судьей Мортимером Байерсом к смертной казни, поскольку присяжные вынесли обвинительный вердикт.

Не отрицая правильности вердикта присяжных, адвокат Донован, обращаясь в своей заключительной речи к судье, высказал твердое убеждение, что интересы правосудия и национальные интересы Соединенных Штатов Америки требуют, чтобы смертная казнь к Абелю не была применена по пяти причинам. Главной и самой убедительной стала пятая:

«5. Нельзя исключить вероятности того, что в обозримом будущем работниками соответствующих служб Советской России или ее союзников может быть арестован американский разведчик соответствующего ранга. В таком случае обмен задержанными через дипломатические каналы, возможно, будет наилучшим образом отвечать интересам США».

Судья Байерс внял аргументации защитника, он сохранил жизнь подсудимому, но приговор вынес суровый: тридцать лет тюремного заключения и штраф в три тысячи долларов. С учетом возраста Абеля — 54 года, приговор фактически означал заключение пожизненное.

Адвокат Донован (в данном случае, похоже, в воду смотрел бывший коммандер военно-морской разведки США) оказался провидцем. 1 мая 1960 года под Свердловском был сбит ракетой американский разведывательный высотный самолет У-2. Пилот — Гэри Френсис Пауэрс невредимым взят в плен и на открытом судебном процессе в Москве осужден к 10 годам лишения свободы.

После долгих переговоров, с участием вышеназванного Джеймса Донована, при содействии властей ГДР и восточноберлинского адвоката Вольфганга Фогеля, в 8 часов 30 минут утра 10 февраля 1962 года на нейтральной части моста Глиникербрюкке, соединяющего американский сектор Берлина с находящимся в советской зоне Потсдамом, Вилли Фишер, он же «Марк», он же «полковник Абель» был обменен на Гэри Френсиса Пауэрса[187].

6 марта 1958 года Джеймс Донован встретился в Вашингтоне с директором ЦРУ Алленом Даллесом. Вот что записал после их беседы в своем дневнике защитник Абеля:

«— Я бы хотел, — сказал Даллес, попыхивая своей неизменной трубкой, — чтобы мы сегодня имели таких трех-четырех человек, как он, в Москве».

В 1953 году в Центре была завершена подготовка к выводу (весьма сложным путем) в Англию разведчика-нелегала Конона Молодого (оперативный псевдоним «Бен») с надежными, подлинными документами на имя Гордона Лонсдейла. По семейным обстоятельствам его детство прошло в США, на Родину подросток вернулся в возрасте двенадцати лет. Поэтому «Бен», как и «Марк», свободно владел английским языком. Молодый прошел войну в артиллерийской разведке, по ее завершении учился и благополучно закончил Академию внешней торговли.

Когда Молодого пригласили на службу во внешнюю разведку, он охотно согласился и прошел должную подготовку.

Для работы в Англии в помощь Молодому было решено придать чету Коэнов, правда, теперь супруги носили другие имена: Питера и Хелен Крогер.

Превращение Коэнов в Крогеров было проведено по остроумной схеме. Легальный резидент в Париже Алексей Крохин (оперативный псевдоним «Огнев») выяснил, что в новозеландской миссии во Франции можно получить паспорт гражданина Новой Зеландии по почте, по представлению по почте же материалов, подтверждающих личность заявителя, его семейное и имущественное положение. Следует только обосновать невозможность личного приезда в Париж, скажем, таким «пустяком», как справкой о болезни. При этом — что крайне важно! — представленные документы возвращаются заявителю вместе с новым паспортом. Иначе говоря, появилась возможность хорошо сделанные на Лубянке документы, но все же фальшивые, то есть потенциально опасные в случае их высокопрофессионального изучения — обменять на подлинные паспорта далекого островного государства, бывшего доминиона Британской империи, а ныне члена Содружества!

19 марта 1954 года Александр Коротков подписал следующий документ:

«Сов. секретно

Экз. единств.

Председателю КГБ при СМ СССР

генерал-полковнику

т. Серову И. А.

РАПОРТ

Центром проведена работа по созданию нелегальной резидентуры «Бена» в Великобритании. В качестве ее оперативных работников намечаются «Дачники» — бывшие загранисточники «Луис» и «Лесли».