еще волшебник, наложил на себя согревающие чары, но из-за невозможности сосредоточиться они не слишком сильно грели.

Я знал, что раз Эверлин не в школе, значит в Хогсмиде, в своем магазине, опять работает не покладая рук. Я уже давно выучил эту ее привычку — что бы не происходило в ее жизни, она полностью уходила в работу, отвлекаясь на нее от всего на свете. И в этот раз этими «все на свете» был я.

Все-таки я мразь. Так сильно хотел быть с ней, но какое-то дурацкое проклятие, наложенное не по моей вине, откинуло нас в отношениях далеко назад. Не удивлюсь, если девушка больше не захочет меня знать. И поделом мне. Я буду рад, если она сможет просто находиться со мной в одном помещении. О чем-то большем я даже думать не смею. Мудак!

Дорога до деревни заняла больше времени, чем я рассчитывал. Сердце бешено стучало в предвкушении встречи. А будет ли она? Впустит ли меня Эверлин в магазин? А в свою жизнь? На счет последнего я вообще не уверен.

Вдалеке прогремел гром. Холодные капли стали ударять по макушке, и я вздрогнул. Только дождя сейчас не хватало! Я быстро забежал в первый попавшийся магазин и расслабился от наступающей теплоты. Согреться, конечно, я не мог, мокрая одежда липла к телу, заставляя все еще подрагивать. Я, осушив мантию и рубашку, окинул палочкой помещение и огляделся. И почему зашел в цветочный магазин? Решение пришло моментально. Я подошел к продавцу и попросил у него составить небольшой букет из пионов и лесных колокольчиков. Мужчина за прилавком ухмыльнулся, спрашивая, в чем я провинился. Я неопределенно пожал плечами, не желая вступать в разговор.

Лесной колокольчик означал верность и повиновение, а в тандеме с пионом — раскаяние. Самое то, чтоб попросить прощения. Искренне надеялся, что Эверлин сможет распознать мой жест, ведь она разбирается в травах и цветах. И это будет один из маленьких шажочков, чтоб восстановить с ней хоть какие-то отношения.

На улице лил дождь. Небо потемнело так, будто была глубокая ночь. Фонари, висевшие на почти всех домах Хогсмида, освещали мне путь до заветной лавки. Я снова промок насквозь, но не стал накладывать на себя заклинание, отдавая предпочтение цветам, а не себе. Их я хотел сохранить в первозданном виде.

Я остановился в нескольких метрах от «Ведьминого Котла». Меня трясло от холода и ледяных капель, беспощадно бьющих по голове и плечам. Подняв палочку вверх, я замер. Она была там. Наверху, на балкончике над вывеской магазина. Я видел ее теплую ауру, и сердце забилось чаще. Даже отсюда почувствовал аромат шоколадных сигарет, с которыми она не расставалась. Моя милая Эверлин. Как же я по тебе скучаю!

Эверлин

Я крушила все, что видела. Цветочные горшки, котлы, предметы мебели — все превращалось в щепки. Дышать было тяжело. Подобное времяпровождение стало обыденным для меня после дуэли с Харлоу. Он пару раз давал мне возможность поколотить себя и отработать забытые навыки, но больше времени я проводила именно за крушением комнаты. Благо, в лавке на втором этаже была не только общая, в которой я варила все зелья, но и примыкающие гардероб, большая кладовая и спальня, которую я превратила в тренировочное поле.

Наконец, отдышавшись, я вернула комнату в первозданный вид и, отряхнувшись от пыли, вышла в коридор. Ужасно хотелось курить. Ополоснув руки и лицо в холодной воде, я зашла в зал и устало развалилась на пушистом ковре.

Тело ломило от усталости, но я была даже довольна. Зелье закончено. Первую пробу я уже отдала Эве и, надеюсь, лечение мальчишек началось. Сейчас же моей задачей было настоять остатки до полного концентрирования. После курса разбавленного отвара можно давать полную дозу, и тьма покинет парней, будто ее и не было.

Я уставилась в потолок невидящим взглядом. Две недели я билась над идеальной формулой. Две недели я не посещала школу. Две недели я не видела Оминиса.

При мыслях о нем внутри что-то сжималось. Хотелось закутаться поплотнее в плед и выплакать всю боль, что так отчаянно держалась в моей душе. Я завалила себя работой и старалась отвлекаться, как могла, но рана все еще кровоточила, и я не знала, когда она сможет хоть немного затянуться. Хотя сейчас стало легче. Ежедневные измывания над собой давали плоды — мысли были ясные и пустые. В них не было место Мраксу.

Неохотно поднявшись с пола, я взяла со стола бабкино письмо и пробежалась еще раз по строчкам.

«Не дури, Эверлин. Уже все решено. Помолвка состоится, хочешь ты этого или нет. Молодой Мракс может вести себя, как ему захочется. Ты не обязана его любить. Твоей задачей было и есть выйти за него замуж и родить наследника. После сможешь завести себе интрижку, никто и слова не скажет. А пока возьми себя в руки и прекрати нытье!

Лаверна.»

Я бросила конверт в камин и, схватив пачку сигарет, вышла на балкон. Нужно проветрить голову и все обдумать. Я могу не любить Оминиса, но я уже влюблена. Хотя это чувство может исчезнуть, если он устроит очередное шоу. Ненависть, с которой я выбегала из крипты, утихла, что совершенно меня не радовало. Я хотела ненавидеть. Но не могла.

Я вдохнула холодный воздух и окутала себя согревающими чарами, подожгла сигарету и удобно устроилась на кресле на балконе. Шоколадный дым обволакивал легкие, делая голову легче. Мысли отодвинулись на задний план, и я немного расслабилась. Увидеть бы его сейчас…

Ты совсем ахуела что-ли? Сдалась тебе эта кобелина! — орал мне мой внутренний голос, и я была с ним согласна. Отчасти.

Дождь хлестал с невиданной силой, и я была рада, что меня защищает козырек балкона. Хотелось выть от нарастающей тоски внутри, и в то же время хотелось что-то разрушить, сломать, прочувствовать всю ненависть, которую я испытывала к этому черту. Да, она возвращалась периодически, когда я вспоминала тот злосчастный отсос.

Я заметила внизу шевеление и напряженно всмотрелась в темноту. Мое внимание привлек красный огонек, который был направлен в мою сторону. Внутри все рухнуло. Он пришел. Бледное лицо было взволнованно, губы шептали извинения, которые доносил до меня ветер. Я не верила своим глазам. Оминис Мракс стоит под моими окнами и молит простить его! Ну каков наглец!

Парень