«10 февраля 1984 г. 12.00. Вызвали в Кремль. Заседание Политбюро. Информация К.У. Черненко. «Нам надо решить два вопроса: о Генеральном секретаре ЦК и о дате созыва Пленума ЦК».

Какие и с кем были беседы по кандидатуре генсека, я не знаю. Но то, что были, — бесспорно. Никаких контактов с другими членами Политбюро или секретарями у меня по этому поводу не было. Конечно, и я, и другие товарищи понимали, что по традиции или, вернее, по фактическому положению вторым лицом в партии реально был К.У. Черненко. В то же время сознавали, что его возраст, состояние здоровья затрудняют, если не сказать больше, активную работу на высоком посту Генерального секретаря. Собственно, эти опасения потом и подтвердились. Политбюро при К.У. Черненко сбавило темпы.

Однако и альтернативы ему тогда, по сути, не было: Гришину, Кунаеву, Устинову, Громыко, Тихонову, Щербицкому, Соломенцеву — всем было за семьдесят. Моложе — Горбачёв, Романов. Но надо честно признать, что в то время не было уверенности, что названные выше товарищи поддержат «молодых». Да и на Пленуме вряд ли они прошли бы. Хотя уже тогда Горбачёв своей активностью, напором, умением налаживать контакты с людьми выделялся из всех. Нередко вёл заседания Секретариата, особенно в период болезни Ю.В. Андропова.

После К.У. Черненко сразу слово взял Н.А. Тихонов. Он предложил избрать Генеральным секретарём ЦК К.У. Черненко. Обосновал предложение известными фактами о роли и месте К.У. Черненко в партии и стране. Затем выступили: А.А. Громыко, Д.Ф. Устинов, В.В. Гришин и другие (длинно или коротко, речью или одним словом, но всё Политбюро, кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК поддержали кандидатуру К.У. Черненко на пост Генерального секретаря ЦК КПСС).

23 февраля. Заседание Политбюро. В должности Генерального секретаря ЦК КПСС его ведёт К.У. Черненко.

Пошла речь о распределении участков работы за секретарями ЦК. «Под свою опеку, — сказал К.У. Черненко, — я беру принципиальные вопросы внутренней и внешней политики, партийно-организационную работу, Общий отдел и Управление делами, оборонные вопросы. За М.С. Горбачёвым — сельскохозяйственное производство, отдел сельхозмашиностроения. Ведение Секретариата ЦК. И в отсутствие генсека — вести заседания Политбюро».

Последнее предложение вызвало «движение» среди некоторых членов Политбюро. Подал реплику Н.А. Тихонов: «А правильно ли отраслевому секретарю, который занимается вопросами сельского хозяйства, поручать ведение Политбюро? Не приведёт ли это к определённому перекосу при рассмотрении вопросов на Политбюро? И вообще, — продолжал он, — обязательно ли вести Политбюро секретарю ЦК, ведь В.И. Ленин вёл заседания Политбюро не будучи секретарём». Это был явный демарш против М.С. Горбачёва. Определённые «междометия» в поддержку (вроде бы: да, стоит подумать и т.п.). Однако многие, в том числе Д.Ф. Устинов, высказались вслух. А почему сомнения? Какие основания? Практика прошлых составов, когда в отсутствие генсека Политбюро вели А.П. Кириленко, М.А. Суслов и другие? Зачем вспоминать времена Ленина? Тогда была иная структура, да и в ЦК было всего два десятка человек. Н.А. Тихонов больше ничего не сказал.

Горбачёв промолчал. Никак не прореагировал и сам Черненко».

«На этом обмен мнениями завершился. Позиция Черненко осталась неясной, или, так сказать, открытой. Формального решения не принималось. Но потом, когда возникла потребность, то заседания Политбюро стал вести именно Горбачёв. Хотя ему и пришлось побороться за это право.

Какова была истинная позиция Черненко, знал ли он о намерении Тихонова высказаться или у последнего это был экспромт? Сказать трудно.

Через несколько дней после заседания Политбюро у меня был разговор с Горбачёвым. Он взволнованно ходил по кабинету и рассказывал о встрече с Черненко, обсуждении итогов Политбюро. «Я убеждал Константина Устиновина, что позиция Тихонова внесёт разлад в Политбюро. Этого нельзя допустить. Что дело не в Горбачёве, а в принципе. Можно ли допустить такое, что к председательству на Политбюро придёт сегодня один, завтра другой и… Это же хаос. Разговор повлиял на Черненко и тот успокоил меня: позиция-де ясная, не переживай». Вот такой был курьёз.

Но 6 марта в беседе со мной Горбачёв опять посетовал на нерешённость ситуации. Ему хотелось, чтобы право вести Политбюро было закреплено за ним официально. Однако Черненко не ставил больше этот вопрос».

«7 марта на Политбюро встал вопрос о Пленуме по совершенствованию управления экономикой. Эту идею активно двигал Горбачёв. Однако Тихонов реагировал негативно, резко. Сказал, что правительство не готово. «Не надо нас подталкивать. Что это за манера — выносить предложения за спиной Председателя Совмина» и т.п. Черненко замял разговор (обсудим позже)».