Крайним на объекте остался В. Генералов, его к М.С. Горбачеву «…никто не приглашал, а самому без вызова, по условиям службы, появляться в президентских апартаментах и делать какие-либо попытки вступать в контакт запрещено». Офицеры рассказывали, что «…им запрещалось во время несения службы даже на глаза попадаться, не то что подойти и поговорить. Более того, В. Генералов прямо утверждает, что его сознательно отдаляли и отделяли от президента. Правда, он считает это результатом личной инициативы и корыстных мотивов в действиях Климова. (…)

В. Генералов с вечера 18 до утра 19 августа все же пытался, несмотря ни на какие порядки и условности, вступить в контакт с Президентом СССР»[725].

В 22.00 О. Климов в гостевом домике собрал личный состав, не занятый непосредственным несением службы, и дал инструктаж, в котором говорил, чтобы команды В. Генералова не исполняли и следили за его действиями.

Таковы факты о том, что делалось на курорте вечером и ночью.

* * *

18 числа в 13.00 Б. Пуго прибыл в Москву. Из аэропорта он сразу же поехал на дачу. В 17.00 ему позвонил В.А. Крючков, с приглашением к себе: «В Нагорном Карабахе началась война!» Б. Пуго поехал к себе, но потом, переговорив еще раз с В.А. Крючковым из машины, отправился в Министерство обороны СССР. Там он переговорил с Д.Т. Язовым и В.А. Крючковым. В 18.00 он со своим первым заместителем И.Ф. Шиловым и и.о. командующего внутренними войсками МВД СССР отправился на совещание к В.Ф. Грушко. На совещании было принято решение взять под охрану средства связи, телевидение, вокзалы, аэропорты, водо- и газоснабжение[726].

С 15.00 до 17.30 В.А. Крючков был у Д.Т. Язова. По окончании разговора звонил Г.И. Янаеву с напоминанием, что в 20.00 будет совещание в Кремле[727].

В 16.00 начальнику ПГУ Л.B. Шебаршину В.Ф. Грушко по телефону передал приказ В.А. Крючкова привести в боеготовность ОУЦ и 2 группы по 50 человек каждая с транспортом с передачей под руководство начальнику ТГУ A.B. Жардецкому. Л.В. Шебаршин продублировал команду начальнику ОУЦ п-ку Б.П. Бескову[728].

Еще в первой половине дня 18 августа В.А. Крючков распорядился организовать наблюдение за Б.Н. Ельциным. Для этого выделили 14 человек, а по пути его вероятного движения в направлении поселка «Архангельское» организовали пять скрытых постов. А. Коржаков и Б.Н. Ельцин находятся у Назарбаева.

В ночь с 18 на 19 в 1.00 прибывают в Москву. Они едут не на квартиру Ельцина (по адресу: 2-я Тверская-Ямская, 54, кв. 46), а на дачу. Контролировали его передвижение только стационарными постами. С самого начала, отдавая приказ об организации слежки, В.А. Крючков объяснил подчиненным, что необходима она исключительно в силу того, что на 19 августа назначена встреча одного из руководителей Советского правительства с Президентом России. А значит, надо каждую минуту точно знать, где он находится.

В 21.00 начальнику ПГУ позвонил Б.П. Бесков, сообщил, что приказ выполнен — группы собраны[729].

Ночью во время совещания в Кремле с высшим руководством страны А.И. Лукьянов бросил упрек: «Что у вас есть? Дайте план». Д.Т. Язов ответил: «Никакого плана у нас нет». В.А. Крючков возразил: «Но почему же, есть у нас план»[730]. Да, никто и не спорит — у него-то план был. Да еще какой!

К 0.20 А.И. Лукьянов составил свое заявление для печати и доложил В.А. Крючкову об этом.

Театр марионеток им. Крючкова: назвать спектакль «путчем», расставить игроков, дернуть за веревочки

Становится ясно, что некая антисоветская часть генералитета Комитета обработала высшее руководство партии и государства. Мы привели это хронологически, а теперь расскажем то же самое, но только по отдельным позициям. Итак, кто выступил объектом воздействия? Это были либо целые коллективы, либо отдельные индивидуумы, иногда входившие в упомянутые группы людей. Манипуляция ими шла как непосредственно напрямую — со стороны руководства КГБ — так и опосредованно еще через кого-то. Как оптом, например, для депутатов Верховною Совета СССР в виде развернутого доклада, так и с глазу на глаз: без особых слов, больше интонацией, мимикой и округлыми фразами, полными безысходности: «Ну, хоть ты-то меня понимаешь?!» И в какой-то момент уломать удалось всех.

После чего вся Советская система сразу же обрела один эффект. У этих людей была огромная власть. Так сказать, по модулю. И именно их политическая сила и держала Союз. Но после того как их обвели вокруг пальца, сила этих обманутых людей стала не просто равна нулю, она приобрела отрицательный знак. И теперь уже вся мощь их власти высочайшего уровня была направлена против их же носителей. Она — при неграмотных действиях — просто раздавила этих людей. А заодно и Союз.

Внимание как народа, так и высшего руководства было приковано больше к перестройке, чем к судьбе государства. А как мы уже писали, «перестройка» — это от самого начала и до конца ода изысканная операция, где повторялись однотипные действия: ту или иную часть госпартмеханизма дискредитировали, потом подставляли под удар и окончательно уничтожали как «тоталитарную». Пока дело не дошло до последнего: ГКЧП.

Конечно же, надо признать, что это была очень непростая задача. Всех этих людей объединяло то, что они были в возрасте, они прошли долгий карьерный путь, а это невозможно без всякого рода противоборств между личностями, хитростями и интригами. Они превратились в высших руководителей государства. Значит в этих противоборствах они вышли победителями. Кроме того, каждый из них был весьма информированным человеком. Правда, им не хватало политической культуры, особенно чистому «оборонщику» О.Д. Бакланову и военному Д.Т. Язову.

Те, кто был искренен с собой и коллегами, уже очень давно спрашивали, до каких пор это безобразие может длиться и вообще не пора ли власть употребить? До последнего они доверяли тому же самому В.А. Крючкову и всему КГБ и смотрели на него с надеждой, что именно оттуда-то и придет долгожданный звонок: начинаем!.. И когда этот сигнал прозвучал, они в первую очередь должны были быть рады и только спрашивали: ребята, вам чем помочь?