103-я гв. ВДД погранвойск КГБ, 75-я МСД погранвойск КГБ, 48-я МСД спецназа и 27-я гв. ОМСБр спецназа получена шифрограмма Председателя КГБ № 204 на приведение органов и войск в повышенную боеготовность. Позднее была получена шифрограмма № 208, в которой конкретизировалось проведение отдельных мероприятий повышенной боеготовности.

6.00. По радио и телевидению начали передавать документы заготовленные КГБ. Первые же строки Указа вице-президента СССР звучали так: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Михаилом Сергеевичем Горбачевым своих обязанностей Президента СССР…» С этих же слов начиналось и Заявление советского руководства[740]. Стоит понимать, что разработчиками была досконально изучена психология людей, на слух воспринимающих какие-то скучные документы. Никто их сильно-то до конца не слушал, затаив дыхание и впитывая каждое слово — это вам не выступление Райкина здесь все по-иному, как только произнесли эти слова, народ далее уже не слушал, сплюнув в сторону, люди говорили: ага, только что был жив-здоров, а тут поехал на отдых и там заболел! Сбывается то, о чем говорили демократы: в стране военный переворот! Отныне все происходящие события так и понимались. И, что самое главное, постоянно шло подтверждение именно этой версии: все события выглядят так и только так. Единственным противоречием с этой картиной выглядело только то, с какой легкостью и в какие сроки победили псевдодемократы…

Еще в 7.20 В.А. Крючков дал указание задержать некоторых граждан. Согласно объяснению В. Воротникова он получил утром 19 августа от В. Лебедева список на 75–76 чел. и тогда же вручил его своему заму Г. Добровольскому. В списке были подчеркнуты фамилии 18 чел. — Уражцев, Гдлян, Проселков, Комчатов, Промахов, Калугин, Якунин, Шабад, Шейнис, Челноков, Боксер, Иванов Н.В., Попцов, Полторанин, Бурбулис, Убожко, Шемаев и Гуревич. В отношении их надлежало применить по команде руководства КГБ СССР меры административного воздействия. Этим 18 собирались закрыть выезд из Союза.

В 7.40 радиостанцию «Эхо Москвы» (размещалась в здании на полпути между Лубянкой и Кремлем: Никольская, 7) посетила группа во главе с п/п-ком А. Рязановым. Ему был дан ответ, что радиостанция — частная, а за мнения тех, кто пожелает высказаться, редакция ответственности не несет, согласно Закону о печати. Тем не менее была нарушена связь между станцией и передатчиком. Как он позже рассказывал в объяснительной: «…я сказал, что в стране введено чрезвычайное положение, и, возможно, это вызовет сильную негативную реакцию со стороны значительной части населения. В связи с чем к сотрудникам редакции есть настоятельная просьба воздержаться пока от каких-либо комментариев заявлений и постановлений ГКЧП. С. Корзун мне ответил, что „Радио ЭМ“ — это независимая радиостанция и он как журналист не может препятствовать кому-либо высказывать свою точку зрения на события в нашей стране. Тем не менее я его предупредил, что любая неосторожная, необдуманная фраза или даже слово может вызвать самую неожиданную реакцию у людей, возможно, даже вызовет появление экстремизма.

Наш диалог в таком плане длился не более 15 минут. В конце мне показалось, что мы нашли общий язык. Затем мы покинули радиостанцию, и я вернулся в управление. Остальные сотрудники уехали в распоряжение дежурного по управлению. (…) Начальник 1 отделения 3 отдела службы „3“ управления по Москве и Московской области КГБ СССР п/п-к А.И. Рязанов»[741].

В 9.00 В.А. Крючков отправился в Кремль на заседание ГКЧП. На нем было принято 2 решения: 1. Провести пресс-конференцию в 17.00; 2. Объявить в Москве комендантский час[742]. 9.30. В.А. Крючков провел заседание расширенной коллегии. Л.В. Шебаршину запомнилось следующее: «Крючков: Калинин назначен комендантом г. Москвы. Как предотвратить кровопролитие в НКАО (1300 убитых). Из Узбекистана выехали 176 тыс. русских. Патриотизм, интернационализм. Не допускать ущемления русских. Россия — оплот СССР, и СССР — оплот России. Обновляться на базе стабилизации. Поднять добычу нефти. Промышленность — упала на 20 %. Будет вводиться ЧП в отдельных областях (но так и не было сказано в каких — А. Ш.). Мобилизационная готовность. Демонстративное патрулирование Москвы; не допустить вмешательства извне; усиленные дежурства по Комитету. Белоруссия, Украина — спокойно. В Средней Азии ЧП вводить нет смысла. Кравчук, Назарбаев, Акаев — в Москву не едут. Кавказ — идут тяжелые бои с бронетехникой и артиллерией. Призывы к забастовкам. Прессу защитим. ТВ — 2 канала. Уборка урожая — главное, надо помочь. Прибалтика — неясно. В Молдове заседает Совмин. ЧП в отдельных областях. Росс. руководство: идут призывы к всеобщей забастовке. Патрулирование (демонстративное) Москвы. Эконом. Указы. Задана — сохранить единую денежно-финансовую систему. Возвращаемся к Конституции. Договор обсуждать и не спешить. К рынку пойдем, но не к дикому. Законов поменьше, но получше. Не допускать вмешательства извне. Может быть, удастся найти общий язык с российским руководством. Задача разведки — видеть и корректировать. Уборка урожая в Московской области (Язов дает 50 тыс.). Жить Конституцией. Усиленные дежурства. Подписание договора не состоится. Сразу перейти из одного состояния в другое не удастся»[743]. Комментировал он это так: «Поразила несвязная речь Крючкова. Вообще-то Крючков никогда не был блестящим оратором, но когда его поджимает ситуация, может говорить экспромтом, логично, делать неожиданные, свежие выводы и заключения.

Ту же его речь было просто трудно понять. И уборка урожая там была, и то, что русские бегут из республик, что страна находится в бедственном положении… Пообещал, что пойдем к рынку, но не „дикому“, а Союзный договор надо обсуждать, но не спешить с его подписанием.