– С ума сошла?! – спросил я, отфыркавшись, и Кьярра смущенно спрятала за спину ведро.

– Я слышала, людей надо поливать холодной водой, если они без сознания, – сообщила она.

– Не так же… – начал я, но осекся. – Хотя не важно. Главное, подействовало. Только где ты такую взяла? И почему она соленая?

Кьярра только вздохнула, поражаясь моей недогадливости: ясно же, метнулась на Багралор, зачерпнула из моря!

– Я подумала, в ручье и в бочках вода теплая, – подтвердила она мою догадку. – Поэтому быстро слетала туда-обратно. Никто не видел, Рок! Я на скале у острова появилась – и сразу обратно.

– На скале. У острова… Погоди, ты Баграни имеешь в виду?

– Других там нет, – ответила Кьярра. – Возле него холодное течение, мама говорила. У берега вода теплее.

– Ага… Ну что ж, будем надеяться, тебя и вправду не засекли, – пробормотал я.

– В скалах тени. А башня светится, – понятно объяснила она. – И нет никого. Холодно и дождь, люди попрятались.

– Да уж, паршивое в этом году лето… Ладно, довольно об этом.

Я стащил мокрую насквозь рубашку и тщательно выжал. На меня немедленно накинулись комары, и я скомандовал:

– Давай-ка в дом! Но сперва, раз уж ты все равно с ведром, принеси воды из ручья – ужин будем готовить. И добычу свою волоки!

И нет, мне ничуть не было стыдно заставлять девушку работать. Во-первых, она не девушка, а дракон, во-вторых, в разы сильнее и выносливее меня, а в-третьих, мне нужна была пара минут на то, чтобы собраться с мыслями.

Жаль, нельзя сделать отпечаток с образа в голове! То есть чародеи, конечно, на такое способны: я слышал, есть какой-то метод просмотра воспоминаний. Не как у Кьярры, один на один, нет. Там картинку выводят то ли в зеркало, то ли на поверхность воды, главное – увидеть ее могут многие. Еще ее можно сохранить и повторить нужное число раз, чтобы рассмотреть подробности. Нужно ли уточнять, что используется этот прием в основном для допросов?

Однако чародея с потребной для дела техникой поблизости не было, да и не позволил бы я ковыряться у себя в голове. Приходилось полагаться только на собственную память…

– Рок, а почему ты вдруг обмер? – отвлекла меня от размышлений Кьярра, как обычно, подкравшись незаметно.

– Наверно, ваш способ обмена воспоминаниями для людей не очень-то подходит. Помню, что я, по-твоему, не человек! – предвосхитил я ее реплику. – Был бы чистокровным человеком, может, вообще не пережил бы такого насилия над разумом.

– Я же осторожно, – обиделась она и поставила ведро, расплескав воду.

В другой руке у нее был изрядный кусок мяса (размером с половину самой Кьярры), аппетитный даже на вид. Честное слово, впервые за долгое время я ощутил голод. А когда я голодный, лучше, чтобы под рукой оказалось побольше съестного… Словом, мне опять повезло! Этак я переименуюсь и стану зваться Везунчиком Санди!

– Я не был к этому готов, – дипломатично ответил я, выбирая нож поострее.

– Но теперь-то ты можешь видеть дороги, как я? – допытывалась Кьярра.

– Еще не проверял.

– Так проверь!

– Кьярра, – сказал я, обернувшись к ней с руками по локоть в крови, – я жрать хочу. Дороги никуда не убегут, ясно?

– Так бы сразу и сказал, – проворчала она и принялась с грохотом укладывать поленья в очаг. – А то откуда я знаю? На тебе не нарисовано, что ты голодный!

В очаге с ревом взметнулось пламя, хотя я видел – ни спичек, ни кремня с кресалом у Кьярры в руках не было, да и растопкой она себя не утруждала. И, тем не менее, поленья занялись в один миг.

– Как ты это?..

– Что? – Она недоуменно взглянула на меня, потом на очаг. – А! Это же просто! Наверняка ты тоже сможешь!

– Может, во мне и есть капля драконьей крови, и я научусь ходить твоими тайными путями, но зажигать взглядом огонь точно не сумею.

– Откуда ты знаешь? Ты же не пробовал!

Вот и разговаривай с ней…

– Ты что-то рассмотрел, – не унималась Кьярра. – В самом конце. Я почувствовала, Рок.

– Медаль, – напомнил я. – Я ведь сказал. Или подумал, не важно.

– Это я помню. Но было еще что-то. Может, ты где-то видел моего отца? – с редкой прозорливостью поинтересовалась она. – Если он был военный, да еще герой… Я же правильно поняла? Такие медали давали героям?

– Вроде того. Выжившим, – уточнил я. – При Одерике уцелело всего шесть драконов из дюжины, про людей и говорить нечего.

– А что там случилось?

– Примерно то же, что при Баграни, только без участия чародеев. Если вкратце: Одерик – это очень богатая дальняя колония. Лакомый кусочек. Тот берег открыли почти одновременно и королевские исследователи, и вражеские, и долго спорили, кому принадлежит честь первооткрывателя.

– И поссорились?

– Сперва уладили дело миром, насколько я помню, договорились использовать и заселять Одерик вместе… Ну как вместе – поделили условно пополам и какое-то время уживались. Потом пошло-поехало: то наши колонисты у чужих что-то увели, то те у наших. Слово за слово – и понеслось, то и дело учиняли резню… – Я перевел дыхание и завершил: – Закончилось все тем, что обе стороны прислали войска, чтобы окончательно решить вопрос о принадлежности архипелага.

– И кому он достался? – с любопытством спросила Кьярра.

– Никому, – ответил я.

– Я не поняла, – после паузы произнесла она. – А за что тогда медаль?

– Сказал же – за отвагу. Дело в том, что архипелаг Одерик – вулканический. Знаешь, что такое вулкан?

– Огненная гора, – уверенно ответила Кьярра. – Мама говорила. Как же там люди жили?

– Хорошо жили. Большой вулкан попыхивал потихоньку, но извергаться и не думал, так, иногда пеплом плевался. На мелкие вообще можно было внимания не обращать. Горячая вода из-под земли опять же… Росло там все, говорят, как заколдованное. Семечко уронил – назавтра куст с человека высотой вырос и успел зацвести… Это преувеличение, конечно, но что урожаи снимали невиданные, по два-три за сезон – факт. А когда начался конфликт…

– Я угадаю, – сказала она. – Вулкан проснулся!

– В точку. Причем неизвестно, сам по себе или ему помогли. Писали, так-то он еще сто лет мог пыхтеть вхолостую, а то и вовсе бы потух, но…

– Разве можно укротить огненную гору?

– Чародеям, думаю, под силу… Или драконов задействовали: если вам расплавленный металл нипочем, может, и лава тоже вроде теплой ванны?

– Но зачем? – поразилась Кьярра, не обратив внимания на мои слова. – Как там потом жить?

– А никак. Во всяком случае, в ближайшие пару десятков лет. Но у людей, знаешь ли, есть такое мерзкое обыкновение… – Я помолчал, подбирая подходящие слова. – Ни нашим, ни вашим. Или,