Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот вы, голуби, и определяйтесь промеж собой… — поморщился Лесовик — видимо, раненая нога дает о себе знать. — Мне бы передохнуть надо, ногу какое-то время не тревожить, а не то, боюсь, она разболится еще больше. Если ночью увидите что-то странное, тогда зовите меня.
— И что же может быть странным?
— Да в этом месте много чего может произойти…
— Можно подробней?
— Лишнего знать не стоит — и потом, может, все будет спокойно. Вы мне лучше вот что скажите: эти ваши любящие родственники, от встречи с которыми вы так уклоняетесь — они кто? Стражники?
— А тебе не все равно?.. — только что не огрызнулся Эж. Вообще-то наш спутник всегда старался держать себя в руках, но сегодня он крепко вымотался, неся за спиной тяжелый мешок, так что в данный момент Эж не был расположен к обстоятельным разговорам.
— Если я спрашиваю, то надо отвечать… — в голосе мужчины вновь появился неприятный холодок. — Не ради любопытства интересуюсь: уж если мы идем вместе, то мне надо знать, с кем я имею дело, и что можно ожидать со стороны ваших так называемых родственников.
На это возразить нечего, и Эж чуть помолчал, а затем неохотно произнес.
— Это храмовники.
— Ты хочешь сказать, что у вас на хвосте висят церковники?.. — кажется, Лесовик с недоверием отнесся к услышанному.
— Да они не просто висят, а зубами у нас над ухом щелкают! А если говорить точнее, то мы их опережаем всего на полшага!
— И чем же вы так прогневали этих праведников?
— Мы же не спрашиваем тебя ни о чем, и ты не забивай свою голову нашими проблемами.
— Из монастыря, что ли, удрали, или еще более тяжкий грех совершили?.. — хмыкнул мужчина.
— Всего хватает… — уклончиво ответил Эж.
— И давно они вас преследуют?
— Несколько дней.
— Так не пойдет… — покачал головой Лесовик. — Если б за вас храмовники всерьез взялись (а, по вашим словам, все обстоит именно так), то вы бы от них вряд ли сумели уйти. Для поисков грешников и ослушников у святош есть своя братия, причем хорошо обученная этому непростому делу. Встречаться с той братией никому не советую: мало того, что они хороши как воины, так еще и в вере непоколебимы. Уйти от них очень сложно, так что уж простите покорно, но у меня есть некие сомнения в ваших словах. Да и здешние жители ради благоволения церковников будут землю носом рыть, и если бы хоть кто-то из них вас заметил, то сдали б святым братьям без раздумий.
Мне отчего-то вспомнился молодой мужчина в одежде храмовника, убегающий от хуурха, которого мы встретили, когда направлялись к реке за лодкой. Я еще тогда обратила внимание на то, как этот человек уверен в своих силах, и насколько быстро он двигается. Если б не змеелиса, которая укусила этого мужчину, то еще неизвестно, сумели бы мы уйти или нет…
— Нам повезло — на том берегу хуурх объявился, и потому все тамошнее население предпочитает дома сидеть и молитвы творить, чтоб беду от себя отвести. Им сейчас не до того, чтоб за беглецами охотиться… — усмехнулся Эж. — Мы сами от хуурха еле ушли, можно сказать, едва ли не из-под носа у него улизнули. Да и сейчас стоит только вспомнить об этой громадине, так мороз идет по коже!
— Я этого зверя никогда не видел, но о нем наслышан… Что ж, предположим, все так и есть… — судя по голосу Лесовика, мужчина с изрядной долей скепсиса отнесся к услышанному. — И все же, отчего церковники идут за вами следом?
— У нас отсутствие взаимной любви… — развел руками Эж. — Вернее, они нас любят, а вот мы их нет. Тем не менее, эти праведные люди прилагают все усилия, чтоб вернуть нас, грешных, под свою заботу, опеку и покровительство, и более уже никогда не выпустить из-под своего крыла.
— И что вы намерены делать дальше?
— Нам бы от этих мест подальше уйти, а потом спрячемся так, что нас никто не найдет.
— Ну-ну…
Лично мне очень хотелось спросить Лесовика, кто те шестеро мужчин, которых мы встретили в лесу, после чего наш проводник предпочел свернуть на иной путь. Только вот понятно, что на этот вопрос правдивого ответа я не получу, а еще неизвестно, как наш новый спутник среагирует на мои слова — он человек недоверчивый, построит еще себе далеко идущие выводы… Лучше помолчать, своих проблем хватает выше крыши.
— Ладно, оставим все разговоры на потом, сейчас мы все устали… — Лесовик чуть помедлил, а потом продолжил. — Вот что: вы сейчас возьмите два моих мешка и поставьте их возле плиты, которая закрывает вход в эту пещеру.
— Зачем?.. — не поняла я.
— Потому что я так сказал… — оборвал меня мужчина. — Да, и не советую заглядывать внутрь мешков — чревато. А если вас все же любопытство одолеет, то знайте, что мешки затянуты особым узлом, который так просто не развязать, а если все же сумеете это сделать, то позже я все равно пойму, куда вы свой нос сунули.
— Мог бы и не предупреждать… — Эж поднялся со своего места. — Нам своих секретов хватает, не хватало нам еще в чужих копаться!
— Похвальное решение… — Лесовик не удержался от язвительности.
Не говоря ни слова и стараясь не обращать внимания на мужчину, мы поставили дорожные мешки Лесовика возле входа. Какие же они тяжелые, не понимаю, как мужчины их тащат! Затем Эж отправился на свою лежанку, а я, присев подле Лидии, обратилась к Эжу:
— Знаешь, ложись-ка ты первым спать, а потом я тебя разбужу.
— Ты, вообще-то, и прошлую ночь не спала из-за ядовитого слизня на окошке.
— Зато ты сегодня такую тяжесть на себе весь день тащил, что должен был полностью вымотаться… — улыбнулась я. — А то, что у тебя уже глаза слипаются — это даже со стороны видно. Так что тебе сейчас не стоит отчаянно бороться со сном — все одно проиграешь. И с дамой лучше не спорить, она все равно окажется права.
— Желание дамы — закон… — согласился Эж, укладываясь на свою лежанку, и через несколько секунд он уже спал. Я же решила немного поговорить с Лидией — она тоже очень устала, но если у Эжа куда более крепкая нервная система, то с нашей будущей матерью все обстоит иначе. В ее состоянии нужна постоянная поддержка, сочувствие и просто добрые слова — увы, иначе никак, так что мне приходится брать на себя функции психотерапевта. К тому же на Лидию каждый день