– Если я и ошибаюсь, тебя это не касается. И с кем мы беседуем – не твое дело.

Слова прозвучали неожиданно решительно, они вырвались из меня и устремились вверх, могучие, как деревья. Плечо Конвей рядом с моим, надежное и крепкое.

Приподнятая бровь Мэкки:

– О-о, понимаю. Сам себе их отрастил или позаимствовал у своей новой подружки?

– Мистер Мэкки, – не выдержала Конвей, – позвольте объяснить вам, что происходит. Детектив Моран намерен побеседовать с этими тремя девушками. Я намерена при этом присутствовать, не вмешиваясь. Если вы уверены, что сможете держать рот на замке, милости просим, присоединяйтесь. В противном случае валите отсюда на хрен и оставьте нас в покое.

Бровь все там же.

– Не говори, что я тебя не предупреждал. – Это он уже мне. Насчет Конвей, насчет того, чем угрожает Джоанна, насчет того, что сделает со мной лично он. Он был прав, по всем пунктам. И – ах какой молодец – давал мне последний шанс, ради старой дружбы, поступить по-товарищески.

– Ни за что, – ответил я. – Слово чести, дружище: даже не заикнусь.

Конвей весело фыркнула. А потом мы повернулись спиной к Мэкки и сквозь гиацинтовые миазмы направились вверх по склону к поляне.

Под кипарисами Конвей остановилась. Я увидел, как Мэкки неторопливо догоняет ее, как она вытягивает руку: дальше ни шагу.

Он остановился, потому что все равно собирался. Но стоит ему почуять, что дело хоть на дюйм поворачивает к Холли, Конвей не сможет его удержать.

Я вышел на поляну к трем девчонкам.

Луна светила мне прямо в глаза, поэтому лиц я не видел, лишь пылающие по краям силуэты, как огромная белая руна, начертанная на фоне неба. Джоанна и ее шестерки были, конечно, опасны. Но никакого сравнения вот с этим.

Я откашлялся. Они не шелохнулись.

– А вам разве не надо вернуться в пансион до отбоя? – с трудом выдавил я.

– Через минуту пойдем, – ответил кто-то из них.

– Ага. Классно. Я просто хотел сказать… – Шаг за шагом, потихоньку, едва заметно в густой траве. – Спасибо за помощь. Это было замечательно. Действительно изменило дело.

– Где Холли? – спросил чей-то голос.

– В школе.

– Почему?

– Она не совсем в форме. В смысле, все нормально, но эта ситуация в гостиной с… ну, вы понимаете. С призраком Криса.

– Не было никакого призрака. – Голос Джулии. – Просто некоторым очень хочется привлечь к себе внимание.

Движение внутри руны. Мягкий голос Селены:

– Я видела его.

Еще движение, быстрое и резкое. Джулия вроде бы ткнула Селену локтем, не разобрать.

Я спросил:

– Ребекка? А ты?

Через мгновение из темноты донеслось:

– Я его видела.

– Правда? И что он делал?

Вновь рябь прошла по руне, едва уловимо изменяя значение, так тонко, что я не улавливал.

– Он говорил. Быстро, почти тараторил, как будто ему не нужно было делать паузы для вдоха. Наверное, и вправду не нужно.

– А что он говорил?

– Не знаю. Я пыталась прочесть по губам, но он шевелил ими слишком быстро. А один раз он… – голос дрогнул, – он засмеялся.

– А ты поняла, к кому он обращался?

Молчание. А потом – так тихо, что я мог бы и не расслышать, если бы мои уши не торчали настороженно, как у зверя:

– Ко мне.

Короткий резкий вдох, кто-то ахнул в сгустке тьмы.

– Почему к тебе?

– Я же сказала. Я не расслышала.

– Утром ты говорила, что вы с Крисом не были близкими друзьями.

– Так и есть.

– Значит, вряд ли он так сильно скучает по тебе, что вынужден вернуться и сообщить об этом.

Тишина.

– Ребекка?

– Наверное, нет. Не знаю.

– А он не был в тебя тайно влюблен?

– Нет!

– Знаешь, как ты выглядела со стороны? Жутко напуганной. По-настоящему.

– Я увидела привидение. Вы бы тоже испугались.

Она огрызнулась – ни таинственности, ни угроз. Сейчас она просто ребенок, нервный подросток. Сила покидает ее, и на ее место проникает страх.

– Прекрати с ним разговаривать, – вмешалась Джулия.

– Ты решила, что он намерен причинить тебе вред?

– Откуда мне знать?

– Бекс. Заткнись.

Непонятно, то ли Джулия просто осторожничала, то ли начинала понимать.

– Но, – заторопился я, – но как же, Ребекка, я думал, тебе нравился Крис. Ты говорила, он был хорошим парнем. Это неправда? На самом деле он был мудаком?

– Нет. Совсем нет. Он был добрым.

Опять этот дерзкий тон, еще резче. Ее это задело.

– Судя по тому, что мы узнали, – пожал я плечами, – вел он себя как полный козел. Использовал девушек, чтобы получить от них что хотел, а если не получал понятно чего, просто бросал их. Прямо не парень, а подарок.

– Неправда. В Колме полно таких – им плевать, что они разрушают чужую жизнь, они готовы на что угодно, лишь бы добиться своего. Я знаю разницу. Крис был не такой.

Светящийся контур перемещался. Внутри него что-то бурлило и вздымалось.

Ребекка, отвечая им, произнесла:

– Я знаю, что он творил. Разумеется, я в курсе, что он не был совершенством. Но все равно он не был похож на остальных.

То ли кашель, то ли сдавленный смех – Джулия.

– Лени. Скажи. Не был же, да?

– Он был разным, – сказала Селена.

– Лени.

Они забыли обо мне.

– Он хотел быть не как все. Очень старался, искренне. Не знаю, насколько ему удавалось.

– Ему удалось. – В голосе Ребекки едва не паника. – У него получилось.

Опять странный двусмысленный звук со стороны Джулии.

– Получилось. Получилось.

Я ощутил движение у себя за спиной, качнулась ветка. Там что-то происходило. Мне нельзя было оборачиваться. Нужно довериться Конвей и продолжать свое дело.

– Тогда почему же ты испугалась его призрака? С чего бы ему хотеть навредить тебе, если сам Крис никогда бы так не поступил?

– Тем более что его, черт возьми, не существует, – сорвалась Джулия. – Бекка? Ты что, больная? Тебя просто убедили, что там привидение, блин, как в кино. Если начнешь уговаривать себя, что там лиловая черепашка, рано или поздно увидишь лиловую черепашку. Ты чего вообще?