Склонившийся над ним человек оказался японцем, но одет он был в гражданский костюм. Находились они в палатке, за спиной человека хлопало полотно. Фурусава попробовал приподняться, но у него ничего не вышло.

   - Что случилось? - наконец, спросил он.

   - Вы находились во дворце Иолани. Вы это помните? - поинтересовался человек.

   -Хаи, - вновь, словно издалека повторил ефрейтор Фурусава.

   Он вспомнил, как добил коммандера Гэнду. Гэнда умер, как подобает самураю. Ещё он вспомнил, как потолок подвала взорвался, и в пролом бросились американские морпехи, рыча, словно тигры. Он вспомнил, как сцепился с каким-то здоровяком... и это было последнее, что он помнил. Значит...

   - Дзакенайо! - выругался он. - Я, что..?

   Вслух этого он произнести не смог.

   Человек кивнул.

   - Да, вы в плену. Вас взяли без сознания. Вы не виноваты. Сами вы не сдавались.

   Слова эти помогали так же, как ведро воды могло помочь затопить корабль.

   - Военнопленный! - в отчаянии воскликнул Фурусава.

   От этой мысли было больнее, чем от раненой головы. От нахлынувшего на него стыда Фурусава зажмурился.

   - Моя семья навеки опозорена.

   - Ваша семья ничего не знает, - сказал человек.

   Судя по старомодному говору и тому, что был он очень худым, этот японец был из тех местных, кто сотрудничал с американцами.

   - До конца войны они ни о чём не узнают. Скоро вы и сами это поймёте. Кстати, вы не рады, что живы?

   - Нет.

   Фурусава помотал головой, отчего стало ещё больнее.

   - Что... Что со мной сделают?

   С пленными можно делать всё, что угодно.

   Местный японец, будто бы прочёл его мысли и произнёс:

   - Американцы соблюдают Женевскую конвенцию. Никто не станет издеваться над вами ради забавы или чего-то подобного. Вас допросят, но это будет всего лишь допрос. Понимаете?

   - Понимаю, - слабо отозвался Фурусава.

   В отдалении, но не слишком далеко, слышалась стрельба.

   - Мы всё ещё сражаемся!

   - Да, но это уже зачистка. Гонолулу падёт, Оаху падёт. Война двинется на запад.

   Фурусаве хотелось обозвать местного японца лжецом. Но он знал, что это не так. Он понимал, что Оаху падёт с тех самых пор, как его соотечественникам не удалось сдержать американцев на северном побережье острова. Гавайи больше не восточный щит Империи. Теперь США будут использовать эти острова против Японии. "Сигата га наи", - подумал ефрейтор. Он и в самом деле ничего не мог поделать.

   - Вы голодны? Хотите пить? - спросил японец.

   - Хаи.

   Фурусава сел на краю койки.

   - Я принесу поесть, - сказал местный. - Снаружи стоит охрана. Не пытайтесь убежать. Это решение окажется последним в вашей жизни.

   Фурусава и не думал о побеге. Сил едва хватало, чтобы сидеть. Японец вышел. Послышалась английская речь. Значит, он не врал. Вскоре японец вернулся с банкой тушенки и чашкой кофе. Фурусава жадно набросился на еду. Поев, он чувствовал себя чуть более живым.

   - Значит, вы находились в подвале? - спросил японец.

   Фурусава кивнул, он уже не так сильно жалел о том, что не погиб. До него медленно начинало доходить, что человек напротив него - это следователь.

   - Вы знаете, что случилось с мужчиной и женщиной, которые называли себя королём и королевой Гавайев?

   - Хаи.

   Почему бы и не сказать? Какая теперь разница-то? Какая вообще уже разница? Окружающая обстановка была похожа на какую-то жизнь после смерти.

   - Он её застрелил. Потом застрелился сам. В плен сдаваться они не хотели.

   - Ну, в это можно поверить. Им пришлось бы непросто.

   Мужчина заглянул в блокнот. Что там? Вопросы?

   - Вам знаком флотский офицер, который совершил сеппуку?

   - Это коммандер Гэнда, - не без доли гордости произнёс Фурусава. - Мне была оказана честь стать его помощником.

   - Повезло вам.

   Тон, с которым местный это произнёс, говорил, что он больше американец, нежели японец.

   - Я тоже так решил, - сказал Фурусава и моргнул.

   У него было ощущение, будто ему в голову кто-то вкручивал стальной болт.

   - Прошу простить. Голова болит.

   - Понимаю. Говорят, вам повезло, что её вообще не проломили.

   "Повезло?".

   Местный японец извлёк две таблетки.

   - Выпейте аспирин. Поможет ненадолго.

   "Яд?", - подумал ефрейтор. Но, будучи сыном аптекаря, он легко распознавал таблетки аспирина по внешнему виду и запаху. Он запил их большим глотком кофе.

   -Аригато.

   Возможно, следователь говорил серьезно. Возможно, американцы лучше обращались с военнопленными, чем соотечественники Фурусавы.

   Оставалось только надеяться.

   Ничего, кроме надежды у него уже не было. Он сражался долго и храбро, но для ефрейтора Фурусавы война закончилась.

XV

Кензо Такахаси гадал, поступил ли он разумно, отправившись проверить, в порядке ли его подруга. Первые несколько дней в убежище Сандбергов выдались тихими. Они даже поднимались наверх, чтобы принять душ. По ночам они выходили на улицу, чтобы на заднем дворе набрать авокадо. Они даже могли спать в собственных постелях, хоть это и было довольно рискованно. Когда начинали стрелять, можно было словить пулю.

   Теперь же, бои продвигались на восток. Вскоре битва развернулась и в их районе. Спецотряды флота японцев никогда без особой нужды не отступали. Но под ударами американцев они всё же отходили назад. Тем временем...

   Тем временем, некогда тихая цветущая улица превратилась в настоящий филиал ада. Повсюду рвались снаряды, стучали и трещали пулемёты, рявкали винтовки. Над головой барражировали самолёты, расстреливая всё японское и всё, что могло показаться японским. Выходить на улицу в такой момент - чистое самоубийство. Кензо уже сбился со счёта, сколько пуль влетело в дом.

   Миссис Сандберг тихо заплакала.

   - Всё, что мы с таким трудом создавали, добывали...

   - Не всё, - возразил ей муж.