– Нереально… – четко проговаривая каждый звук, произнес Курт, снова подняв глаза к старику, молча ждущему, пока он ответит. – Все это – не реальность.

– Любопытное предположение, – кивнул незнакомец, задумчиво оглядевшись. – Призрачный арбалет, который я имел удовольствие лицезреть направленным на меня, в него укладывается. Символ вашей подозрительности, неосознанная агрессия по отношению ко всему незнакомому и выходящему за рамки обыденного… Или осознанная, что верней всего. Поняв, что я вам не угрожаю, вы мысленно отложили оружие – и оно возникло там, где и располагалось в той самой реальности, за которую вы так цепляетесь.

– Что тут происходит?

– Снова неверный вопрос, – заметил старик укоризненно. – Вы не замечали, майстер инквизитор, что существенная часть ваших проблем, в том числе и служебных, в том, что вы нередко знаете множество ответов, но задать к ним нужные вопросы умеете не всегда? Оттого и случаются эти ваши озарения, столь прославившие вас, но оттого же они и являются вашим единственным достоинством. Без них следователь из вас был бы совершенно никудышный.

– Это клипот? – никак не ответив, спросил Курт, и незнакомец снова отозвался глубоким кивком:

– И это предположение тоже понятно. Согласен, есть что-то общее… Но нет, место, в котором мы с вами и вашими друзьями находимся, хоть и не вполне принадлежит земному миру, однако же и не является частью уже знакомого вам мира тени вещей. Впрочем, вы это и сами поняли, а поинтересовались у меня уже исключительно pro forma. Снова не тот вопрос.

– Зачем ты здесь?

– Уже ближе к истине… Чтобы побеседовать с вами, майстер инквизитор, и дать вам ответы на вопросы, которые вы могли бы задать. Чем я, собственно, и занимаюсь.

– Я бы так не сказал, – по-прежнему пытаясь соблюдать показное хладнокровие, возразил Курт, подозревая при этом, что его собеседника это натянутое спокойствие не обманет. – До сих пор никаких ответов не было – ты лишь вторил моим же собственным словам.

– Еще одна интересная мысль, – заметил старик. – Полагаю, это оттого, что ваши слова отражают истинное положение вещей и ничего, кроме подтверждения, не требуют?

– Или, – осторожно возразил Курт, – я был прав с самого начала и все это – не реальность. Я что-то сделал не так или это результат прорыва твари Хаоса в наш мир – и сейчас я просто стою в соборе и говорю сам с собой, в то время как Ян и Нессель пытаются понять, что происходит, а отец Людвиг окончательно уверился в моем сумасшествии.

– Это еще одна полезная ваша черта, майстер инквизитор, – вздохнул старик. – Полезная, но все же вредная во многом… Всегда сомневаться в очевидном и отметать вероятные объяснения.

– Невероятные, – поправил Курт настоятельно, и незнакомец пожал плечами:

– Смотря с какой стороны на это взглянуть. Подумайте сами: вы разбили скульптуру всадника, чтобы освободить заключающегося в ней спасителя, кем бы он ни был – Ангелом, древним волхвом или святым королем… Иными словами, вы как раз и ожидали чего-то невероятного, для вас именно невероятное и было самым вероятным. И вот, когда это случилось, когда некто явился пред вами, вы тут же пошли на попятный, уверяя его и себя, что просто бредите наяву.

– Id est, – недоверчиво произнес Курт, – ты хочешь сказать, что и есть тот самый спаситель? Тогда почему ты здесь и тратишь время на трёп со мной, а не идешь загонять обратно в бездну тварь, шагающую по городу?

– Время? – переспросил старик с подчеркнутым удивлением и преувеличенно внимательно огляделся вокруг. – А где вы видите уходящее время, майстер инквизитор? Я, к примеру, вижу лишь то, как оно стоит рядом с нами, не торопясь куда-то бежать. Мы можем провести здесь вечность при желании.

– Чьем желании?

– Вашем. Сейчас все зависит исключительно от вашего желания, стремлений вашей души, вашей способности осознать собственные же мысли и знания… Все в ваших руках, майстер инквизитор. Будем логичны. Вы ведь это любите – отринуть чувства и довериться голой логике, следственно, так и поступим. Какие варианты происходящего у вас есть? Их два: морок и реальность. Положим, все то, что вы видите и слышите, – реально и я в самом деле хранитель этого города, который должен был явиться в нужный момент, дабы пресечь бедствие. Неважно, что именно произошло, – я явился в человеческий земной мир, а Господь остановил течение времени, дабы мне поговорить с вами, или мы оба находимся в подобии клипота, где все иное и иначе, включая то самое время. Что это значит?

– Что для начала я хочу знать, кто ты. Назови это праздным любопытством, но мне как-то неуютно без этого знания.

– Положим, я… волхв, – на миг будто задумавшись, отозвался старик. – Остановимся на таком варианте. Если вас выводит из себя тот факт, что вы не знаете, как обращаться к своему собеседнику, майстер инквизитор, можете звать меня Мельхиором.

– Мельхиором, – повторил Курт сухо, и его собеседник улыбнулся:

– А теперь рассмотрим второй вариант, майстер инквизитор: все это – нереально, а я лишь плод вашего воображения. Это бы многое объяснило, верно? Многое стало бы таким простым и понятным… К примеру, мое имя. Каспар, разумеется, занимает ваши мысли более прочих, а Бальтазар серьезней и опасней, но именно Мельхиора вы обсуждали с его сообщником чуть более получаса назад, и именно он – самый малоизвестный (можно сказать – таинственный) из всей этой троицы. Поэтому, если допустить, что вся наша беседа лишь ваши же собственные мысли, – нет ничего удивительного в том, что именно это имя ваша память вам и подбросила. Тем же объясняется и тот факт, что на все заданные вами вопросы вы не услышали от меня неожиданных ответов и все мои слова до сих пор были лишь подтверждением ваших же выводов. Быть может, выводов, которые вы сами еще не сложили в слова, но ощущали вашей прославленной интуицией. Быть может, так они выглядят, ваши озарения, если отследить их всецело, а не только схватить их за хвост? То, что вам кажется мгновенным постижением, на самом деле есть долгая-долгая, сложная, тщательно выстроенная цепочка заключений, которая попросту столь быстро выстраивается в вашем разуме, что лишь малая часть вас самого успевает это заметить и осознать. И вот сегодня, наконец, это случилось – вы увидели, как все происходит, увидели то, что творится в чертогах вашего же разума… Там, за пределами этого замершего времени, миновало мгновение, которого ваши спутники даже не заметят, а здесь, в вашем рассудке, текут минуты, позволяющие вам размышлять, задавать вопросы и искать на них ответы… Или, – сбавив вдохновенный тон, усмехнулся Мельхиор, – я все же волхв и посланник Божий.

– Этот вариант легко проверить, – заметил Курт ровно. – Я спрошу о чем-то, ответа на что совершенно точно не знаю. Если ты откажешься отвечать или скажешь чушь – значит, все это фантазии, не более.

– Любопытная идея, – одобрил тот. – Но если вы не знаете ответа, как вы поймете, сказал я правду или наоборот?

– Где Каспар?

– О, – снова улыбнулся старик, сменив позу и усевшись на перевернутой скамье поудобнее. – Не самый удачный вопрос, майстер инквизитор. Вы ведь знаете, где он. Уже поняли. Мало того – вы знаете, что поняли это давно; быть может, даже еще до того, как ваша спасительница явилась к вам с просьбами о помощи, а кое-что из слов арестованного вами сослуживца эти выводы лишь подтвердило. Вы уже знаете, куда направитесь после того, как завершите дело в Бамберге, и уверены, что найдете Каспара именно там… Если останетесь живы, разумеется.