был символ отряда, его история, надежда на то, что когда-то о них вспомнят и расскажут другим поколениям, что эти солдаты совершили для того, чтобы Гардия не пала.

Хорс смотрел с холма на тысячи тысяч мужчин, собравшихся в одном месте. Такие разные народы, с такими разными нравами и обычаями собрались здесь по одной лишь причине — война. Никогда эти народы не собрались бы в мирное время, так как не смогли бы переступить через гордость. Сейчас было все иначе. Сейчас было не до гордости. Судьба мира стояла на кону. Хорс прикинул, что почти год назад в лесной чаще их настиг королевский гонец и передал приказ двигаться в столицу. С того самого момента все стало глобально меняться. Казалось, что они так давно закончили свое обучение и прошли уже чуть ли не десятилетия с тех пор, как они покинули лагерь новобранцев, но в действительности прошло всего два года, как они вышли за ворота лагеря, и год после получения первого серьезного поручения. За это время они потеряли двенадцать своих братьев, и «Сотня» уже не была полной, но это не останавливало их, и огонь в сердцах не угасал.

Воин оторвался от своих мыслей и подумал о «Хранителе душ», висевшем на бедре. Он никогда не расставался со своим мечом, тот же в свою очередь даровал ему невообразимую силу и помогал выигрывать схватки со смертельно опасными противниками. Хорс ни разу не задумался, что за это, возможно, будет взиматься немалая плата, но не исключено, что, когда этот момент настанет, он будет готов отдать то, что потребует «Хранитель душ». Сейчас же они были нужны друг другу.

Его размышления прервал подошедший Вектор.

— Хороший день, хоть солнце и затянуто полностью мрачными тучами, — заметил он, посмотрев на небо.

— Это не дождевые тучи, — ответил Хорс и тоже посмотрел вверх, последовав примеру Вектора. — Силы тьмы подготавливают место для сражения.

После этих слов наступило небольшое молчание, каждый на мгновение погрузился в мысли о предстоящем бое.

— Там-то я уж точно окончательно оторвусь от Торма в нашем пари.

Вектор не собирался поддаваться унынию и потому перевел разговор на веселый лад. Хорс с улыбкой посмотрел на него и, смеясь, добавил:

— Нам там всем хватит с лихвой.

— Это да, — согласился с ним друг. — Я слышал, что сегодня все представители народов собираются на Великий совет. Хотел бы я присутствовать на нем.

— Нам туда дорога закрыта. Они представляют целые народы, а мы всего лишь сотня воинов, кто с нами будет считаться?

— Это меня и расстраивает, — с хмурым видом признался Вектор.

— Ха, а ты думал, что какой-нибудь Терноэль будет выслушивать советы солдата? — засмеявшись, спросил Хорс. — Блэк Харт пытался ему что-то доказать, и какой результат?

— Да ну его ко всем дьяволам, этого лесного владыку, я вообще считаю, что не такой уж он грозный воин, — раздраженно бросил Вектор. — Кстати, где Харт, я что-то давно его не видел?

— Видимо, переживает по поводу нашего последнего поручения. Он ведь не такой, как мы, его семья веками служила короне, а отец был героем своего времени. Харт же, получается, прервал всю эту линию своими собственными руками, — подытожил Хорс.

— В «Чертовой сотне» нет никаких славных линий, нас сделали убийцами, лучшими воинами, и мы выполняем то, что должны, он обязан был это понимать, когда пришел в наш отряд.

— Он был ребенком, как и мы с тобой. Его вырвали из рыцарской школы и отдали на воспитание Тагану вместе со всеми нами, что ему еще оставалось делать?

Заданный Вектору вопрос был сущей правдой. Тогда никто из них ничего не решал, каждый повиновался принятому за них решению.

— Так или иначе, но все, что мы делаем, мы делаем на благо народа и сражаемся на стороне света.

— Не все это понимают. Крейдона сделали героем, и именно таким он останется в истории. Грэгор так поступил с Хартом, использовав его в политической игре, а ведь был другом его отца Дариуса, — объяснил Хорс.

— Политика — это болото, в котором топнут лучшие, а самые мерзкие в нем чувствуют себя как рыба в воде. Пусть катятся они ко всем чертям со своими интригами!

Вектор плюнул на землю и посмотрел на все воинство. Успокоившись, он продолжил:

— Я что хотел сказать: король гномов предложил нам сопровождать его до Бретоля, думаю, нам не помешает проветриться и посмотреть на общий настрой всего воинства. Лаксан и Торм идут с нами.

— А Делахон, Харт и Мадеус? — спросил про товарищей Хорс.

— Делахон сейчас у глав ордена Судей, Харт не желает даже приближаться к Бретолю, а Мадеусу вообще все равно, но его я, возможно, уговорю, — ответил Вектор.

— Тогда, я думаю, для нас будет честью сопровождать свиту гномов. Они наши названые братья и отнеслись к нам лучше, чем наш народ. Когда выступаем?

— Я думаю, что Гильб уже готов выступить и ждет только нас, так что пора заканчивать любоваться пейзажами и давай отправляться, — весело сказал Вектор и, развернувшись, двинулся к лагерю.

Так завелось, что, когда в «Сотне» отсутствовал лейтенант, за старшего всегда был Хорс. Его благоразумие и холодный расчет делали из него хорошего лидера, и все товарищи без возражений его слушали. Сейчас он шел бок о бок с Лаксаном. Темный эльф, принц Шиорана, теперь был неотъемлемым звеном в отряде, и хоть он в «Сотне» был всего несколько месяцев, каждый уважал его и считал своим собратом по оружию, так как принц кровью доказал свою преданность делу, а то, что он был порою задирист и неутомим в бою, то в таком отряде, как «Чертова сотня», это было только к месту. Следом шли неразлучные друзья, Вектор и Торм, жадные до битв, выпивки и девок, все эти три фактора так сильно сковали их дружбу, что они казались родными братьями. Последним шел Мадеус. Охотник на демонов со спокойным видом смотрел на солдат, его глаза перебегали от одного человека к другому, а на лице блуждала слабая улыбка. Все они были при оружии, но без доспехов, им не хотелось раньше времени надевать броню, ведь они шли по лагерю воинства, в рядах которого будут сражаться, зачем им доспехи?

Вот свита короля гномов Гильба так не считала. Сам Гильб Третий шел в своих изящных латах,