В шатре воцарилась полная тишина. Слышно было лишь как снаружи негромко говорили люди и фыркали кони. Александр Ярославич задумчиво глядел куда-то выше головы Филиппа. Затем словно опомнился, еще раз поблагодарил рассказчика и, отпуская от себя, молвил:

— Сего не рци никому же.

* * *

Утро двадцать пятого июля (по старому стилю) 6748 года выдалось ярким, но прохладным. С северо-востока дул холодный ветер и гнал белые облака по небу. Сосны и березы шумели под ветром. Русские конные полки в полной тишине прошли лесом, и вышли к опушке рано утром. Далее начинались яруги. Русичи не показывали себя, никто не выехал из леса. Вои завязали храпы коням тряпками, чтобы не ржали. Князь Александр был здесь же. На опушке леса под его рукой было сейчас около тысячи ста конных воинов. Александр внимательно всматривался на другую сторону оврага, оценивая силы противника. За оврагами располагался ратный свейский стан. Отсюда с опушки леса, до перешейка, разделявшего овраги, было саженей пятьдесят. Сам перешеек протянулся саженей на двадцать пять. Далее располагалась немалая свейская сторожа с копьями, стоявшая у бревенчатых надолбов, преграждавших прямой проход во вражеский стан. Похоже было, что свей ничего не знали о приближении русских полков. В стане мирно расхаживали почти не одетые в доспехи вои. Горели костры, варилась пища в котлах. У отдельных шатров свей, собравшиеся группами, творили молитву, имея во главе своих пастырей.

Тем временем около шестисот пеших воев — новгородцев и ладожан с секирами и ножами, двигаясь одесную леса, спустились по береговому откосу, поросшему кустарником, к Неве и незаметно пересекли овраг. Там они затаились в прибрежном кустарнике, саженях в сорока от свейской сторожи, охранявшей шнеки, стоявшие у берега. Вел отряд опытный и ушлый плотник-новгородец Меша.

Князь уже полчаса внимательно рассматривая вражеский стан. Рядом были Збыслав Якунович и Судимир со Славны. Тихо, почти шепотом, Збыслав высказал мнение, что наперед надо «снять» свейскую сторожу, которой было человек пятьдесят ратных. Князь согласно кивнул головой. Решили спешить человек до ста молоди с луками и мечами и незаметно послать их в обход по оврагу к перешейку. Еще через час этот отряд незаметно подкрался к краю яруга и приготовился к стрельбе. Русичей почти не видно было со стороны опушки леса. Свеям же они вовсе были не видны. Княжий отрок, взобравшийся на ветви высокой сосны, с четырехсаженной высоты наблюдал, что происходит у перешейка с противоположной стороны яруга. Александр Ярославич прочел молитву Святому Духу и перекрестился. По слову князя отрок махнул несколько раз белой рубахой. Русские лучники быстро поднялись на кромку и, встав во весь рост, пустили в ворога поток стрел. Крики убитых и раненых были почти не слышны русичам у опушки. Видно было, что лучники успели еще раз пустить по стреле. Вражеская сторожа почти вся легла под этими стрелами, так и не успев оказать сопротивления или предупредить об опасности свою рать. Александр Ярославич велел трубить. Не успели пропеть рога, призывая русичей к бою, как вои, вонзая шпоры в конские бока, хлеща плетьми и разгоняя коней, вырвались из леса и понеслись к перешейку.

Тем временем пешие новгородцы и ладожане добежали до шнеков и стали сносить секирами головы и руки свейской сторожи у кораблей. Пешую емь с копьями смяли сразу. Тем, кто упорно сопротивлялся, подсекли ноги. Ни одна стрела не достала новгородцев. Когда же стали забираться по сходням, столкнулись со свейскими кормщиками и воями. С этими пришлось немного помучиться. А дальше пошли крушить секирами корабельную снасть и шпангоут.

Князь остановил коня у основания перешейка за оврагом. Там было повыше, чем в других местах, и можно был обозреть место развернувшейся сечи. Свей не ожидали нападения и побежали. Александр видел, как Збыслав Якунович, увлекший за собой новгородцев, обошел надолбы и крушил свеев, пытавшихся организовать отпор, на ошеем плече русского войска. Сам Збыслав уже обломал копье и бился секирой. Княжеский полк обошел надолбы одесную. Здесь вперед вырвался Яков-полочанин, легко игравший тяжелым мечом и ссекавший вражеские головы. Тем временем кто-то из молодшей дружины, успевший всесть на коня, верхи въехал в высокий шатер свейского князя и подсек его центральную опору. На глазах сражавшихся шатер и стяг, поднятый над ним, обрушились вниз. Крики радости и задора, исторгнутые русскими воями перекрыли крики отчаяния и ненависти свеев и мурман.

Горислав и Путята дрались недалеко от Якова-полочанина. Горислав видел, как опытные свейские вои отчаянно пытались оказать сопротивление. Но успех и неожиданность были на стороне русичей. Правда, некоторые свей успели заседлать коней и сесть в седло. Многие из них даже успели как-то вздеть доспехи. С этими русичам пришлось тяжелее. Видно было, что среди доспешных свеев находится и предводитель их войска. Первоначально и Судимир и Путята покололи копьями нескольких пеших ратников без доспехов. Но здесь, правее надолбов русичи столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Горислав схватился с рослым свеем в чешуйчатом доспехе и куполообразном Шеломе с наносьем. Тот защищался треугольным щитом. Они ударили друг друга копьями, но удары пришлись в щиты. Со второго удара копья затрещали и надломились. Успев отбросить копье, бывший детский выхватил меч и скрестил его со свеем. Под Путятой тем временем закололи коня. Конь стал заваливаться, Путята не смог освободить стопы из стремян и спрыгнуть. Жеребец рухнул и придавил хозяину ошую ногу. Увидав краем глаза, что друг в беде, Горислав изо всех сил нанес тяжелый удар свею по голове и, видимо, ошеломил его. Оставив противника, он направил коня к Путяте, на которого уже напал пеший доспешный ратник с секирой. Путята, придавленный бьющимся в конвульсиях конем, неловко отбивался. Издав раздирающий душу крик, Горислав набросился на свея с секирой и отвлек его от лежавшего на земле Путяты. Свей дрался отчаянно, но после нескольких ударов меча в десное плечо бывший детский выбил из его рук оружие и ударом по шелому повалил наземь. Быстро оставив седло, Горислав помог другу вытащить ногу из-под павшего жеребца. И в этот момент свеи ответили дружным ударом. Несколько русичей пали от их тяжелых копий. Во главе доспешных свейских воев был предводитель их рати. Спешенные Горислав и Путята укрывшись, круглыми щитами и отбиваясь один копьем, другой мечом стали подаваться назад.

Князь Александ видел, как Збыслав с новгородцами уже погнали свеев по склону холма к реке. Но одесную в рядах его полка произошло замешательство, и князь ринулся туда со своим ближним окружением. Через пять минут он уже был в гуще сечи. Каким-то внутренним чувством угадал, кто среди вражеских воинов предводитель их рати. Перед ним саженях в десяти был могучий верховой воин в кольчуге, поверх которой был надет чешуйчатый доспех без рукавов. Тяжелое копье и щит были в его руках. На мгновение князь остановился, казалось, оценивая противника. Именно тогда перед очами Алексанра Ярославича из дымки иного мира явился златокудрый воин с глазами, сиявшими мужеством и огнем. Заглянув в очи Александра он указал перстом на предводителя свеев. Более Александр не колебался. Зажав тяжелое копье между боком и предплечьем, он ударил коня шпорами и пустил его на того, кто был указан ему. Свей тоже заметил русского князя и направил коня ему навстречу. И минуты не прошло, как оба, издав громогласный боевой клич, ударили друг друга копьями на всем скаку. Щит Александра был расколот ударом сверху до основания. Однако многолетняя выучка помогла ошеломленному князю удержаться в седле. Свей же, выронив обломившееся копье и сраженный русским рожном в десное ланито, стал заваливаться на оший бок. Кровь залила ему доспехи. Верные слуги и вои успели окружить своего предводителя и уберечь от русских мечей и копий. Следом они пустили коней по спуску к реке, дабы укрыться со своим господином на корабле.