Сорок три плащаницы: неужели все они поддельные?

Когда же речь заходит о последней из этих 43 плащаниц, все меняется. Сразу надо сказать, что она существует; ее можно увидеть и потрогать. Кроме того, она буквально испещрена следами прошлого, некоторые из них легко истолковать, другие же ставят в тупик. Если это и подделка, то самая искусная подделка всех времен и народов. Если она настоящая – подлинная Плащаница, синдон Евангелия, – тогда это действительно первое явное доказательство Воскресения, подаренное человечеству со времени написания Евангелия; для некоторых это подтверждение того, что Христос не умер на кресте окончательно.

Лик на Плащанице

Мы знаем о Плащанице очень мало. Все, что удалось установить, это то, что она появилась во французской деревне Лирей при невыясненных обстоятельствах в 1350-х гг. (возможно) и к ней потянулись толпы паломников в 1357 г. (вероятно). Первое четкое упоминания о ней относится к 1389 г.

Обладателем Плащаницы была не слишком состоятельная семья Шарни; узнав подробнее об их жизни, мы, возможно, рассеем туман, окутавший эти даты. Но откуда плащаница появилась у них? И как – учитывая огромный интерес к мощам, который потряс христианский мир еще в IV в., – она умудрилась затеряться до такого времени?

Простое описание этой экстраординарной вещи, известной сегодня как святая Плащаница из Турина, сразу ставит перед нами множество вопросов. Некоторые из них удается разрешить; большинство же окружены пеленой сомнения. На вид Плащаница – это кусок льняной материи с переплетением нитей «елочкой», типа саржи, цвета слоновой кости размером 4,4 м на 1,1 м. По всей длине видны два ряда обожженных дыр, следы огня, который чуть было не уничтожил ее в 1532 г. Между этими рядами – едва различимые бледные пятна, которые, если посмотреть на расстоянии, образуют вид человека, руки которого скрещены на груди.

На этом изображении – которое само по себе ярко-сепиевого цвета – заметны красноватые пятна, которые соответствуют по месту и форме ранам, от которых страдал Христос на кресте. Другая поразительная особенность, если оставить в стороне красноватые пятна, состоит в том, что вся фигура дана в негативном отображении.

Все это так. Но остается много спорных моментов. Ученые, например, несколько лет назад провели анализы, которые показали, что красноватые пятна на Плащанице не содержат гемоглобина

Анализ пыльцы показал, что за то время, в течение которого установить местонахождение Плащаницы не удалось, она побывала в Палестине и в Турции, в частности в Анатолийской гористой местности. Связь с Палестиной скорее еще больше запутывает дело, а указание на Турцию кое-что объясняет, так как известно, что некая плащаница, которая вполне может быть нашей плащаницей, появилась в Константинополе в начале XIII в.

С начала XX в. Плащаница превратилась из объекта поклонения в загадку, раскрыть которую пытались многие. Переломный момент наступил в тот самый год, когда Секондо Пиа доверили честь сделать первые снимки с плащаницы и на фотографической пластине после проявки появился, по его утверждению, святой лик. Все пятна, которые на негативе Пиа приобрели обратный цвет, составили не просто изображение, а настоящий портрет, портрет, который был удивительно живым.

Поползли слухи, что необыкновенный портрет на негативе был ошибкой или, того хуже, результатом ретуши, выполненной самим Пиа. Пиа, который всегда гордился тем, что никогда не ретушировал свои снимки, был крайне расстроен; его честное имя не было восстановлено до 1931 г., когда профессиональный фотограф Джузеппе Энри сделал серию фотографий и получил подобный результат.

Первой попыткой установить естественную причину возникновения изображения было исследование француза, который предложил научный подход к проблеме. Биолог и профессиональный художник Поль Виньон начал серию экспериментов, которые подробно записывал. Книга, в которой он поведал о своей работе, стала настоящим бестселлером в 1902 г.

Виньон поставил себе целью найти ответы на вопросы «как?» и «что?». «Все наши споры, – писал он, – основываются на том, можем ли мы доказать, что лик появился на плащанице спонтанно, без вмешательства человека». Чтобы сделать это, он использовал и художественные и научные методы.

Он попытался нарисовать картину на полотне примерно такого же качества, как и Плащаница (ткань, из которой она сделана, и в самом деле была необыкновенно тонкая и легкая). Если он использовал достаточно краски, чтобы добиться результата, «рисунок стирался от малейшего прикосновения, если ткань складывали».

Он экспериментировал с «теорией соприкосновения»: приклеивал себе бороду, тщательно обмазывал лицо и бороду красным мелом, ложился на лабораторный стол и велел ассистентам прикладывать кусок ткани к его лицу. Результаты, задокументированные и описанные, были крайне неудовлетворительны.

Виньон обратился к Библии и задался вопросом, как добиться того, чтобы мирра и алоэ, использовавшиеся при погребении, действовали таким образом, чтобы создать негативное изображение на льне. Ответ, подтвержденный опытами, гласил: аммиак испарялся из тела на ткань, уже пропитанную в смеси алоэ и оливкового маcла. А этот аммиак, продолжал рассуждать Виньон, выделялся из пота, осевшего на теле у человека, который находится в возбуждении или испытывает муки, пот сильно насыщен мочевиной.

Медицинские исследователи прибавили ряд пунктов к огромному списку совпадений между Распятием и картиной, которую нам являет Плащаница.

Миланский профессор судебной медицины доктор Джованни Джудика-Кордилиа изучил раны на плащанице и составил перечень ушибов и опухолей на лице, которые, опять-таки, соотносятся с описанием Христа, данным в Библии.

Вернемся снова во Францию, где Виньон опять взялся за работу, на этот раз с точки зрения историка. Тщательное исследование сотен ранних христианских икон показало, что они не просто изображали лицо Христа как бы в соответствии с определенной моделью, но и что эта модель включала в себя около 20 мелких черт, которые были бы бессмысленными, если бы не рассматривались в одном контексте. Все лики Христа выглядели как стилизованные отображения того, что мы видели на Плащанице.

Ранние иконы, написанные по этому шаблону и относящиеся к VI в. н. э., имеют единый источник вдохновения: изображение, известное как Святой лик из Эдессы. (Эдесса, сейчас называемая Урфа, находится к северу от современной сирийско-турецкой границы.) Важно заметить, что византийские греки называли этот образ acheiropoetos, или «сделанное не руками человека». В то время как Святой лик – также известный под названием Святой Мандилион – исчез, копии сохранились как доказательство того, что именно эдесский образ помог воплотить воспоминания художников о Плащанице в иконографическую традицию. Из этого следует, что Плащаница связана во времени и пространстве с потерянным Святым ликом.

Не так давно британский синдонолог выдвинул теорию о том, что Плащаница и Святой Мандилион – одно и то же; что Мандилион – это Плащаница, сложенная и представленная таким образом, что было видно только одно лицо. Как было подтверждено, после пребывания в Эдессе на протяжении четырехсот лет Мандилион был перевезен в Костантинополь в 944 г. н. э.; как и Плащаница, упомянутая Робером де Клари, она пропала во время Четвертого крестового похода в 1204 г.