Маньчжур, услышав такой ответ, на миг опешил. По ряду его спутников пробежал ропот. Некоторые из маньчжуров смотрели с любопытством.

— Поэтому я требую, — продолжал капитан, — чтобы ты с товарищами немедленно оставил эти места.

Маньчжур усмехнулся. Он разглядел, что у этого человека оружия нет. Он стал переговариваться со своими.

— Это не ваша земля! — сказал старик примирительней, чувствуя, что пришелец в его власти и расправиться всегда не поздно. Он подал какой-то знак.

— Чья же это земля? — спросил Невельской, замечая этот знак и подходя к нему поближе.

Старику подали обрубок дерева, затянутый красной материей. Маньчжур, с важностью поводя рукой по усам, стал садиться, но тут Невельской, шагнув вперед, внезапным ударом ноги вышиб из-под него обрубок. Старик вскочил, а обрубок покатился толпе под ноги.

— Мы оба должны разговаривать стоя или оба сидя! — резко сказал капитан.

Лицо старика густо покраснело.

Гиляки живо подкатили Невельскому какой-то обломок.

— Садись, садись! — ласково сказал ему Чумбока.

Видя, что капитан садится, маньчжур тоже поспешно уселся.

— Так чья же это земля? — спросил капитан.

— Тебе нет никакого дела до того, чья это земля, — надменно ответил маньчжур. — И мне нечего с тобой разговаривать. Нас много, а вас мало. — Он поглядел на толпу.

Маньчжурские солдаты угрожающе стеснились. Толпа гиляков вдруг хлынула прочь, оставляя Невельского и верных ему проводников и перебегая на сторону маньчжуров.

— Если… — начал было Невельской, но, как иногда с ним бывало, почувствовал, что заикается, и вдруг увидел, что оружье зашевелилось над толпой, что проводники, заслоняя его грудью, взялись за ножи. Он выхватил двуствольный пистолет и наставил маньчжуру в лоб. — Стой! — Невельской схватил старика за ворот. — Если хоть один пошевельнется, я тебя пристрелю!

Позь выкрикнул эти слова. Афоня и Чумбока с перекошенными от злобы лицами занесли ножи. На лодке уже сдернули холсты, сверкнул фальконет, фитиль вспыхнул в руке Козлова, пять матросов с ружьями в руках ринулись на берег к своему капитану.

— Ну, кто теперь осмелится меня тронуть? — спросил капитан, отпуская старика.

Толпа гиляков с громкими криками радости и удивления хлынула обратно от маньчжуров к русским. Чедано заплакал от радости.

— Бросай оружье! — грозно крикнул Позь.

Вдруг все захохотали! Гиляки показывали на старика маньчжура. Тот отскочил, согнулся и кланялся капитану.

Видя его испуг, Невельской, спрятав пистолет, подошел к маньчжуру. Голова старика мелко затряслась.

— Послушай меня, — сказал капитан, — не бойся…

Старик все кланялся. Невельской взял его за руку, желая успокоить.

— Мы не сделаем тебе и твоим товарищам ничего плохого.

— Да верно ли, что ты русский? — спросил старик.

— Кто же я, по-твоему?

— Не рыжий ли ты с того судна, что весной было на Погиби?

— Русский! Русский! — закричали гиляки со всех сторон. — Это старший русский от Иски…

Старик заглянул в глаза Невельского и подозвал одного из своих спутников, румяного, толстого, в шелковой кофте и простых синих штанах. Тот показал серебряный полтинник с орлом.

Невельской достал такой же рубль.

— Одинакова! Русска деньга! Моя знаю! Моя Кяхта бывала! — воскликнул румяный по-русски. — Моя знаю, моя торгует Кяхта. Это рубля! — Он стал говорить со стариком по-своему.

Старик взглянул веселее.

Невельской приказал разбить палатку. Капитан пригласил в нее маньчжура. С ним вошли четверо его спутников, одетые поопрятнее других, в том числе румяный толстяк, бывавший в Кяхте.

Подали чай и вино.

Старик, войдя в палатку, все еще кланялся. Невельской, взяв его за локоть, пригласил садиться.

— Садись, теперь не бойся, — сказал Позь.

Старик перевел дух, вытер лысину рукавом халата. Он и его спутники оглядывали устройство палатки, которая так скоро появилась.

Гиляки и остальные маньчжуры сбились у входа, вытягивая шеи и прислушиваясь к голосам в палатке.

— Весной на Погиби приходило большое судно. Об этом у нас в городе стало известно, — глухо заговорил старик. — Мы решили, что это судно рыжих, — с улыбкой и с поклоном добавил он. — Мы приняли вас и ваших людей за рыжих.

Старик назвал свое имя и сказал Невельскому, что он чиновник из города Сан-Син-Чен, а двое его спутников — купцы.

Невельской сказал, что ему приятно познакомиться с чиновником соседнего дружественного государства.

— С русскими мы совсем не хотели ссориться, — добавил маньчжур ласково. — Мы слыхали, что в прошлом году ваше судно тоже было в реке, и этим совсем не тревожились.

— Врет! Они и русских хотели отсюда гонять, — добавил от себя Позь, переводя.

Невельской сказал, что он действительно русский, назвал свою должность и имя и добавил, что послан сюда по повелению государя.

Старик поклонился. Он сказал, что рыжие подходят здесь к морскому берегу, спускают людей с крестами, которые ходят от стойбища к стойбищу и уговаривают молиться своему богу. А команды кораблей занимаются насилиями и грабежами.

Подали табак. Все стали закуривать. Козлов набил длинную серебряную трубку и подал ее маньчжуру. Капитан сказал, что просит принять эту трубку в подарок.

Конев принес чай и налил чашки. Появилось вино. Старик понемногу освоился с обстановкой.

— Почему же рыжие сюда приходят? — спросил Невельской, попыхивая трубкой. — Ведь они на это не имеют права. Может быть, они хотят войти в реку с моря и занять эти земли?

Маньчжуры, услыхав перевод, насторожились.

— Мы об этом тоже беспокоимся, — ответил старик.

— Нынче весной мои люди видели английское судно. Оно совсем близко подходило к устью реки. Люди с него делали промеры и, видно, ожидали, когда разойдутся льды…

— Как видишь, услыхав о рыжих, мы пришли сюда с оружием! — сказал старик.

Невельской налил вино и стал чокаться. Старику это понравилось. Все выпили.

Капитан затянулся дымом, отвел левую руку с трубкой, а правой разогнал табачное облако, и, взглянув на старика, сказал:

— Но теперь рыжие сюда не придут. Мы пришли сюда по повелению нашего государя и поставили вооруженный пост в заливе Иски. Такой же пост я поставлю на устье реки. Теперь мы не пустим сюда рыжих. Никто не посмеет делать здесь грабежи и насилия — ни англичане, ни какие-либо другие люди. Наш государь велел мне охранять эту землю и здешнее население. Точно так же он приказал охранять приезжающих сюда торговцев. Поэтому вам здесь не следует оставлять своих вооруженных людей. Мы защитим вход в реку сами.