Уже многие годы никто не подводил настолько большое судно к «коробке передач». Посадка здесь опасна, даже когда гравитационное поле не пляшет стаей взбесившихся гадюк.

– Ты еще слышишь, ну… голоса? – спросила она робко.

– Иногда. Они что-то притихли в последние минуты.

– А сейчас? – Она заколотила в дверь.

– Ничего.

Белла ударила снова, стараясь бить как можно сильнее и ритмичнее. Из-за вакуума сама не слышала ничего – будто ударяла в матрас.

– А сейчас?

– Ну-ка, давай опять!

Белла лупила, пока не показалось, что вот-вот отвалится перчатка.

– Майк, что там?

– Белла, тебя заметили – я снова слышу голоса!

– Слышат, это точно! Они по другую сторону двери!

– Мне нужно запустить шлюз. Когда закроется дверь, со связью могут возникнуть проблемы.

– Ждем!

– Хорошо, но не слишком долго. Вдруг мы ошибаемся насчет этих людей и они прячутся где-то еще в Форпосте, куда мы не сможем добраться. И не исключено, что ты все-таки слышишь наводки из Крэбтри.

– Белла, они же слышат тебя!

– Что-то они уж точно слышат. В любом случае я хочу, чтобы модуль не задерживался здесь ни одной лишней минуты.

Белла запустила шлюз. Дверь позади загерметизировалась, по трубам хлынул воздух. По радио – только шипение и треск статики, до Майка не достучаться. Он-то, может, и слышит, но его ответов не разобрать. Хотя какая теперь разница? Белла прислонилась к стене, отдыхая, пока выравнивалось давление. В нормальных условиях внутренняя дверь открылась бы сама после выравнивания, но замок работал в режиме экономии энергии, и открывать пришлось вручную. Белла опять взялась за рычаги. Мышцы болели – ведь руки теперь весили в полтора раза больше.

Дверь поехала в сторону и заклинила на полдороге.

В глаза ударил свет. В тускло освещенной комнате столпились люди, некоторые с фонарями. Белла приподняла руку, прикрываясь, потом заговорила, надеясь, что ее слышат через шлем.

– Кто здесь?

– А ты кто? – уныло спросили ее.

– Тот, кто пришел спасти вас. Вы бы хоть постарались изобразить радость в голосе.

Фонарь опустили, из темноты выплыло лицо. Узнаваемые черты.

– А, черт, извините. Я – Эндрю Дуссен.

– Сын Хэнка?

– Да. Мы тут застряли, будто крысы. А когда услышали стук… черт, это же вы, да? – Дуссен повернулся к остальным собравшимся в комнате. – Это же Белла! Белла Линд!

– Какого черта она делает здесь? – спросил кто-то из толпы. – Конечно, мы не то чтобы не благодарны за спасение…

– Но вы ожидали кого-то повыше, так? – осведомилась она, рассматривая лица, распознавая одних, не в силах вспомнить других.

Все были без скафандров, большинство выглядели замерзшими и перепуганными.

– Мы знаем, что у вас здесь случилась большая беда, и, думаю, лучше вас разбираемся в происходящем. Потому слушайте меня очень внимательно! Мне нужно знать, Эмили Барсегян с вами?

– Я Эмили! – раздался за спиной крик.

– Твои отец и мать здесь. Они очень обрадуются, найдя тебя живой.

– Они здесь?

– Снаружи, прямо за дверью. Мы всех вас выведем, как только сможем. Тут есть небольшая трудность. Ни у кого из вас нет скафандров, а шаттл не подберется на длину стыковочной трубы.

– Мы все умрем! – всхлипнул кто-то.

– Нет, не умрете, – быстро поправила Белла. – Мы принесем вам скафандры – такие же, как на мне сейчас. Их вполне достаточно, чтобы добраться до посадочного модуля. Мне надо вернуться в другую комнату, чтобы забрать их.

– Сколько их? – спросила Эмили.

Белла посмотрела в лицо женщины, так похожее на лицо Светы, но и в то же время совершенно иное. Рыжая шевелюра мамы, но глаза и нос Перри, а в губах и округлости подбородка проглядывало что-то свое, совсем не похожее на родителей.

– Сколько вас здесь?

– Двадцать семь, – ответила Эмили.

А, они уже сосчитались и прикинули, сколько нужно воздуха и энергии.

– Кто-нибудь еще есть в городе?

– Нет, только мы здесь. Мы собрались из разных частей Форпоста. И никто не видел по пути выживших.

– Значит, скафандры – не проблема, – заключила Белла и невесело кивнула.

Она вернулась в шлюз и после откачки воздуха пошла насколько смогла быстро к другой, заклинившей двери, где ждала Светлана с первым грузом плоских оранжевых коробок – всего восемь, по четыре под каждой рукой, словно стопки книг из библиотеки.

– Перри идет еще с восемью, – сообщила она, осторожно передавая груз.

Белла смогла поднять только четыре. Скафандры были нашпигованы тайской нанотехникой и при повышенной гравитации казались тяжелее брусчатки. Остальные Белла уложила на пол, чтобы забрать в следующий раз.

– Скажи Перри, что мы уже сделали полдела. Выживших всего двадцать семь.

– Ты нашла их?

– Да, всех, включая Эмили. С ней все в порядке.

Секунду Света молчала, глядя напряженно на бывшую подругу, а затем вздохнула так, будто огромная тяжесть свалилась с плеч. Белла вспомнила, как чувствовала себя, узнав про прядь своих волос в руке Гаррисона. Впервые за долгое время Белла ощутила нечто похожее на сочувствие к Светлане.

– Спасибо, – выговорила та наконец.

– Я рада, что она выбралась. Рада за всех, но в особенности за Эмили. Она – замечательная.

– Белла, она сейчас старше, чем мы на борту «Хохлатого пингвина».

– Мы были тогда такими детьми… даже я.

Пол колыхнулся сильно, едва не свалив ее с ног.

– Майк говорит, шаттл сел, – сообщила Света. – Лучше нам поторапливаться.

– Передай Нику, что мы нашли выживших и выводим их наружу в скафандрах.

– Хорошо.

– Потом скажи Вану, что мы направляемся назад, в Крэбтри. Если ключ не готов – эвакуируем Вана и без ключа, вместе с последней партией отбывающих.

– А если готов?

– Надеюсь, Джим сможет показать нам, как он работает.

Она повернулась, чтобы уйти. Света протянула руку сквозь щель в двери, коснулась рукава:

– Белла…

– Мне нужно идти.

– Все, что произошло между нами…

– Света, сейчас не самое лучшее время.

– Я должна сказать. Обязательно. В общем, не думаю, что оно могло бы пойти по-другому, но…

Белла задумалась над этой фразой, но затем кинула:

– Учитывая мою натуру и твою – насколько я нас знаю, – да, вряд ли.