Мать и сын были так захвачены игрой, что не замечали Птолемея, хотя с нетерпением ожидали его возвращения. Он же, наблюдая за ними, размышлял над увиденным: «Какая мудрая игрушка – мяч! Такая простая и такая необходимая для ребенка игра. Ребенок постоянно находится в движении, – бросает мяч, бежит за ним, снова бросает и ловит, – а главное учит ребенка тому, что необходимо делать каждому во все периоды взросления до глубокой старости: смотреть на землю и устремлять свой взгляд к небесам.»

Маленький Птолемей первым заметил отца и с восторженным криком бросился в его объятия. Вереника с улыбкой смотрела на них и ждала, когда Птолемей подойдет к ней, а дождавшись, первая раскрыла свои объятия.

– Поздравляю! – проговорила она, крепко целуя мужа. – Надеюсь теперь мы можем устроить для города праздник?

– Конечно, и первый день праздника начнем с твоих любимых соревнований колесниц.

Вереника подарила мужу ослепительную улыбку, а Птолемей, взяв у сына из рук мяч, высоко подбросил его в воздух.

– Лови! – крикнул он сыну.

Но тот следил за полетом мяча, а когда мяч упал на землю, с восторгом произнес:

– Я думал, что только птицы могут так высоко летать. У меня же пока так не получается.

– Получится, обязательно получится! – сказал Птолемей.

И, поцеловав сына, обратился к Веренике:

– Извини, мне необходимо срочно переговорить с Филоклом. Он уже ждет меня.

– Возвращайся к нам скорее! – попросила Вереника.

Теперь она была царицей и прекрасно понимала, что для Птолемея государственные дела превыше всего.

Филокл уже ожидал Птолемея в его кабинете. Впервые за последнее время они оказались наедине друг с другом. Обсудить необходимо было многое. Они поздравили друг друга с первой после поражения в Кипрской войне одержанной победой и сразу начали деловой диалог. Советы своего военного советника и друга Птолемей ценил высоко. И даже когда не соглашался с ним, впоследствии оказывалось, что Филокл был прав.

– Филокл, не кажется ли тебе странным, что поход Антигона имел такой исход? – в упор спросил Птолемей. – Я уверен, что не трудности, связанный с невозможностью пробиться на наш берег и не дезертирство его воинов этому причина.

Птолемей замолчал в ожидании ответа.

– Дезертирство его наемников убеждает меня в том, что в Антигоне сломлена его воля, которая некогда победила Эвмена, приковывала к себе тысячи воинов и позволяла им не падать духом даже после поражения. Это первое… – неторопливо рассуждал Филокл.

– Но с ним рядом Деметрий!.. Он пользуется всеобщим признанием в войска! – напомнил Птолемей и снова задал вопрос. – Почему Деметрий не напал сразу на Мемфис с одним из своих отрядов и на Александрию со своим всё еще мощным флотом, между тем как главные силы удерживали бы наши войска у Пелузийского рукава Нила и рано или поздно вынудили бы нас к наступательным действиям? Бессмыслица, не простительная на мой взгляд, не удержать в своих руках позиции Пелузия… И Антигон, и Деметрий, бесспорно, выдающиеся полководцы… А они, побежденные, срочно увели свою армию в Сирию!..

Филокл, изучивший характер всегда требовательного к себе и осторожного Птолемея, понимал, что относительно легкая победа не столько радовала, сколько тревожила выдающегося полководца, прекрасно изучившего непредсказуемость Антигона. В сложившейся ситуации следовало немедленно разобраться, чтобы своевременно предотвратить беду.

– Антигон решил сохранить армию… Значительные потери войска могли оказаться роковыми для него, ведь он ожидал легкую победу, – осторожно ответил Филокл.

0твет Филокла не убедил Птолемея. Он возразил:

– Антигон потерял славу своего оружия и часть своего имени!.. В этом для полководца самое сокрушительное поражение!.. Здесь кроется что-то более серьезное!..

– Наверняка, – согласился Филокл, – они замышляют что-то грандиозное по своей разрушительной силе.

– У нас есть время, чтобы подготовиться? – обеспокоено опросил Птолемей.

– Думаю, да, – ответил Филокл. – На этот раз Антигон и Деметрий обрушатся на наших союзников, а нас временно оставят в покое.

– И куда они направят свою армию на этот раз?

– Ближе к Элладе. Деметрий мечтает быстрее вернуться в Афины, – предположил Филокл. – И вестей надо ждать совсем скоро!..

– Я согласен с тобой, – не стал отрицать Птолемей и, стряхнув с себя беспокойство, решительно сказал. – Надо срочно устроить в городе праздник!..

Город торжественно отмечал победу над Антигоном.

В венках из цветов граната и пунцовых роз, в праздничных ярких одеждах собрались на ипподроме на состязания колесниц жители Александрии. Бесплатные места в верхних ярусах были заняты в основном египетским простонародьем, тогда как внизу, ближе к арене, расположились знатные македоняне, греки и богатые египтяне в роскошных одеждах.

Пока жрецы совершали возлияния Посейдону и Аполлону, покровителям коней и конских состязаний, нетерпение зрителей стало выражаться беспорядочным шумом. Александрийцы не любили долго ждать.

Распорядитель состязаний встал с места и подал условный сигнал. Было назначено четыре состязания. К первым трем было допущено двенадцать колесниц, а в последнем предстояло принять участие только трем победителям на предстоящих состязаниях. Победитель станет героем дня.

В состязаниях принимал участие и Леонтиск. Птолемей и Вереника одобрили его желание, но предупредили, что победить Клеона, знаменитого возницу из Аттики, будет трудно.

– Меня не пугают трудности! – был ответ юноши.

Откуда и в которую очередь следует выезжать колесницам на арену, решали по жребию. Леонтиску выпало участвовать в первом состязании.

К тревоге Птолемея соперником сына оказался сильнейший и опытнейший возница Клеон на четверке золотистых жеребцов. Зато Вареника и Менелай были довольны, – ведь если Леонтиск выиграет у сильнейшего, все скажут: «Достоин своего отца!»

Неугомонные зрители снова подняли шум, требуя начала состязаний.

Распорядитель вторично подал сигнал.

Раздались звуки труб и двенадцать колесниц въехали на предназначенные им места. Весь ипподром громкими криками многотысячной толпы приветствовал их появление.

Сорок восемь лошадей вихрем понеслись вперед но арена. Сильные кони шутя увлекали за собой легкие двухколесные повозки. Глаза возниц были зорко устремлены на цель. Вожжи были привязаны вокруг бедер, чтобы руки оставались свободными и могли произвольно управлять бичом, сдерживать или сильнее погонять ту или иную из четырех лошадей. Если колесница вдруг опрокидывалась, то возница освобождался от вожжей, перерезав их ножом.

Золотистые кони Клеона сразу же вырвались вперед и опередили остальных. Леонтиск мчался позади всех. Юноша всеми силами старался сдержать своих вороных, которые так и рвались вперед.