Она помолчала.

– По-твоему, договоренность еще не сделка, независимо ни от чего?

– Ты хочешь получить четыре миллиона долларов, свободных от налогов?

– Ты знаешь ответ.

– Скажем, ты играешь за сорок девять процентов акций новой компании «Пар-Кон – Горнт», без каких-либо юридических обременений. Наверное, это стоит того.

– Больше, – произнесла она, испугавшись того, какой оборот принял их разговор, и впервые потеряв уверенность в Бартлетте.

– Ты хочешь эти сорок девять процентов?

– Взамен на что, Линк?

– Взамен на поддержку «Горнт – Пар-Кон».

У нее даже живот подвело, и она пытливо вглядывалась в Бартлетта, пытаясь понять, что у него на уме. Раньше у нее это получалось, а сейчас, после появления Орланды, нет.

– Это предложение?

Покачав головой, он ответил с той же улыбкой и тем же тоном:

– Нет. Пока.

Она поежилась, осознав, что могла бы принять предложение, будь оно действительно сделано.

– Я рада, что нет, Рейдер. Думаю, да, я рада.

– Вопрос стоит прямо и просто, Кейси: Данросс и Горнт играют в эту игру, чтобы выиграть, но ставки у них разные. Почему-то эта ложа значит для них больше, чем два или четыре миллиона долларов. Мы – ты и я – здесь для того, чтобы получить прибыль и заработать.

Оба посмотрели на небо, потому что упало несколько капель. Но это было не начало нового ливня, а просто капнуло с навеса. Она открыла было рот, но раздумала.

– Что такое, Кейси?

– Ничего.

– Пойду погуляю, посмотрю, какова реакция. Увидимся в нашей ложе.

– А что насчет пятого? – спросила она.

– Подожди, посмотрим, каков будет расклад. Я вернусь до начала забега.

– Счастливо! – Она проводила его взглядом до двери, потом отвернулась и оперлась на перила балкона, чтобы спрятаться от него и от всех остальных. Она чуть не выпалила: «Так ты собираешься выдернуть ковер и отказаться?»

«Господи, до Орланды – до Гонконга – мне бы такое и в голову не пришло. Раньше Линк никогда не отступал от данного слова. А теперь, теперь я не уверена».

Она снова поежилась.

«А те мои слезы? Раньше я никогда бы так не поступила. И что насчет Мэртага? Сказать про него сейчас – или позже? Потому что сказать нужно обязательно, и, конечно, до половины десятого в понедельник. О боже, лучше бы мы не приезжали сюда никогда».

Капли дождя упали на ипподром, и кто-то сказал:

– Господи, пусть бы не сильный!

На изрытой копытами дорожке было грязно и очень скользко. Улица у главного входа, тоже скользкая и в лужах, была забита машинами, и множество опоздавших торопливо проходили через турникеты.

Выйдя из полицейского автомобиля, Роджер Кросс, Синдерс и Роберт Армстронг прошли через заграждения и пропускные пункты к лифту для членов клуба. На лацканах у них трепыхались синие бейджи. Кросс был голосующим членом уже пять лет, Армстронг – один год. Кроме того, Кросс в этом году выполнял обязанности распорядителя. Каждый год полицейский комиссар поднимал вопрос о том, что у полиции должна быть собственная ложа, каждый год распорядители с энтузиазмом поддерживали его предложение, и на этом все заканчивалось.

На трибуне для членов клуба Армстронг закурил. На лице его глубже обозначились морщины, взгляд был усталым. Половину пространства трибуны занимал огромный, переполненный людьми зал. Они прошли к барной стойке и, приветствуя других членов, заказали себе выпить.

– Кто это? – поинтересовался Синдерс.

Армстронг проследил за его взглядом.

– Немного местного колорита, мистер Синдерс. – Голос его звучал язвительно. – Венера Пань, звезда первой величины на нашем телевидении.

Облаченная в длинное, до полу, норковое манто, Венера Пань стояла в окружении группы поклонников-китайцев.

– Слева от нее Чарльз Ванг, кинопродюсер, мультимиллионер – кинотеатры, дансинги, ночные клубы, девочки и пара банков в Таиланде. Тот невысокий старик, желтый, как бамбук, и почти такой же крепкий, – Четырехпалый У, один из наших местных пиратов. Всю жизнь занимается контрабандой, большой специалист в этом деле.

– Это точно, – подтвердил Кросс. – Пару дней назад мы его чуть не поймали. Считаем, что сейчас он занимается героином – и, конечно, золотом.

– А кто этот нервный в сером костюме? Тот, что поодаль?

– Это Ричард Кван из злосчастного «Хо-Пак», – ответил Армстронг. – Банкир. Он ее теперешний… или бывший – как бы это лучше сказать? – покровитель.

– Занятно. – Синдерс сосредоточенно разглядывал Венеру Пань. В платье с глубоким декольте она выглядела шикарно. – Да, весьма. А это кто? Вон там, с европейцем.

– Где? О! Это Орланда Рамуш, португалка, хотя здесь это обычно значит «евразийка». Одно время была любовницей Квиллана Горнта. А теперь… теперь не знаю. А мужчина – Линк Бартлетт, тот самый «торговец оружием».

– Вот как? Она не замужем?

– Возможно.

– Должно быть, дорогая штучка. Восхитительная, но дорогая.

– Даже очень, я бы сказал, – с неприязнью отметил Кросс. Орланда Рамуш стояла среди нескольких модно одетых женщин в возрасте, окруживших Бартлетта. – На мой вкус, чересчур.

Синдерс удивленно посмотрел на него.

– Я уже давно не видел столько красоток и драгоценностей. Вы здесь облавы никогда не устраивали?

– В Скаковом клубе? – закатил глаза Кросс. – Боже милостивый, конечно нет, никто и не осмелится.

Армстронг улыбнулся вымученной улыбкой:

– Все полицейские, что несут здесь службу, от офицеров до рядовых констеблей, по большей части пытаются вычислить, как бы сорвать куш пожирнее. Выручка в конце дня, должно быть, составит по меньшей мере миллионов пятнадцать. У всех просто голова кругом идет. Система безопасности налажена очень четко, все продумано – заслуга мистера Кросса.

– Вот как!

Кросс улыбнулся:

– Не хотите ли перекусить, Эдвард? Может, бутерброд?

– А что, пожалуй. Благодарю вас.

– Роберт?

– Нет, благодарю вас, сэр. Если не возражаете, я посмотрю программу скачек и присоединюсь к вам попозже. – Армстронгу не давала покоя мысль, что после седьмого забега им придется вернуться в Главное управление, чтобы подвергнуть очередному допросу Брайана Квока.

– Роберт – игрок серьезный, Эдвард. Роберт, можно вас попросить об услуге? Растолкуйте мистеру Синдерсу, что здесь к чему, где делать ставки, и закажите ему бутерброд. Мне надо выяснить, нельзя ли переброситься парой слов с губернатором, – я вернусь через несколько минут.