– Видишь, Дуся, проще пареной репы, – тяжело дыша, произнес Серый, остановившись перед атаманшей.

– Вижу, – буркнула Евдокия и зло поинтересовалась: – Ты почему ослушался приказа. Я же, по-моему, понятно все объяснила. Кто тебя просил в штыковую ходить?

– Хотел посмотреть, насколько мне фартит, – спокойно пояснил Серый.

– Дурак, – прошипела в ответ Евдокия, косясь по сторонам, – ты же мог погибнуть!

– Да брось ты, – беззаботно махнул рукой он и пошел прочь.

Местные, как обычно, снимали с врагов скальпы. Кучум склонился над телом командира отряда, посеченного околками. Быстро сделал надрез и одним движением сорвал кожу. А в следующее мгновение чекист внезапно открыл глаза и дико заорал. Кучум застыл от ужаса и не успел среагировать на нож в руке воскресшего. Лезвие вошло в живот охотника и двинулось вверх. Чекист вскочил, схватил за повод лошадь охотника, запрыгнул на нее и галопом помчался прочь. Вокруг не сразу сообразили, что происходит.

Евдокия среагировала первой, вскинула винтовку, но чекист уже скрылся за поворотом. Держась за ручку ножа, торчавшего из живота, Кучум сначала упал на колени, а потом завалился на бок и замер с остекленевшими глазами.

– Я его догоню, – рванулся было Серый к своей лошади.

– Не надо. Пускай едет. Все равно с такими ранами далеко не уйдет, – остановила его атаманша. – Надо уходить отсюда.

* * *

Когда стихла канонада вдали, Красин стал гадать, кто победил:

– Судя по тому, как быстро закончился бой, наши обрушились на бандитов внезапно, застали врасплох и разбили. Конечно, потери большие, но тут уж ничего не поделаешь. Я думал, что все будет намного хуже и придется возиться до завтра. Что бандиты будут долго отбиваться из укрытий и часть все равно сбежит.

– Не нравится мне все это, – пробормотал Трефилов, вглядываясь в горизонт. Начальника окрисполкома он почти не слушал. Сильно болело простреленное плечо. Сквозь повязку проступила кровь. Трефилов даже предположил, что местные смачивают стрелы каким-то ядом, но потом отверг это предположение: слишком уж дико звучало.

– Интересно, когда они вернутся, – продолжал разглагольствовать Красин, привалившись спиной к стволу вековой ели, – мне тут дотемна сидеть не хочется. И раненые у нас. Уже двое умерли от кровопотери. В больницу надо.

– Тихо, – прошептал Трефилов, прислушиваясь. Ему послышался топот конских копыт.

– Гаврила, ты чего? – подскочил Красин, моментально бледнея. – Опять они, что ли, в лесу?

– Тихо, – повторил Трефилов настойчиво, поднялся с револьвером в руке, щелчком взвел курок и стал ждать, вперившись в дорогу, в ту сторону, откуда слышался топот копыт.

Всадник быстро приближался. Красин тоже услышал это и пробормотал:

– Гонит коня так, словно за ним черти бегут.

– Может, и бегут, – буркнул Трефилов отстраненно. Нервы начальника милиции были напряжены до предела. Предчувствия говорили ему, что хороших вестей ждать не стоит. Когда показался Тарасенко, он даже не узнал его. Лицо зам. начальника окротдела ОГПУ было сплошь залито кровью. Глаза дико вытаращены.

– Господи, – прошептал Красин, разглядев голову чекиста, и чуть было не перекрестился.

Тарасенко осадил лошадь и буквально упал на руки подскочивших людей.

– Где остальные? – спросил у него дрогнувшим голосом Трефилов.

Глаза Тарасенко бессмысленно блуждали по сторонам. Потом он дико посмотрел на начальника милиции и выдавил из себя:

– Мертвы.

– Как же так? – растерянно пролепетал Красин.

Чекист не ответил и закрыл глаза. Трефилов проверил пульс:

– Готов. – Затем опустил тело на землю.

– Как же так? – повторил Красин, не в силах поверить в услышанное.

– Да так, – ледяным тоном оборвал его Трефилов, – устроили засаду да побили всех. Застали врасплох. Надо уходить.

* * *

– Они давно должны были вернуться, – пробормотал Трубин и озадаченно посмотрел на часы.

– Не волнуйтесь, Виктор Геннадьевич, раз должны, значит вернутся, – подбодрил его Алексей, – возможно, информация о месте стоянки бандитов была не точной, и они прочесывали лес.

– Надеюсь, они там заночевать не собираются, – Трубин вздохнул и полез за папиросой.

В кабинет, осторожно постучавшись, заглянула секретарь – девушка лет восемнадцати, с длинной черной косой, скрученной на затылке и по-модному заколотой.

– Что, Аннушка? – ласково спросил у нее Трубин.

– Там к вам это… товарищ Кван пришел, – произнесла она с запинкой, сильно волнуясь. Было видно, что работает она в управлении ОГПУ недавно. Алексей, прищурившись, посмотрел на Трубина.

– Пусть проходит, – сказал тот секретарше, а Алексею пояснил: – Кван – командир отряда китайских добровольцев. Короче, обычные наемники. Нам послали их для помощи в усмирении беспорядков.

Алексей промолчал. Он не любил наемников. Задачи они решали эффективно, но грязно, тем более китайцы. Им было наплевать на жителей российской глубинки. Вооруженные по приказу наемники могли недрогнувшей рукой вырезать целое село подчистую. Бунтовать там, понятное дело, было уже некому. Только кому нужно пустое село…

Кван был среднего роста, крепкий, подвижный, с хитрыми узкими глазами-щелочками и лживой улыбкой. Одет в кожаный френч, галифе и начищенные до блеска хромовые сапоги. На его кожаной фуражке красовалась красная звезда, а на поясе болтался «маузер».

– Проходите, товарищ, – радушно поднялся навстречу гостю Трубин.

Кван решительно вошел, поздоровался, сел на стул рядом с Алексеем, и тот почувствовал густой запах лука и каких-то пряностей, исходивший от китайца.

– Как устроились? – поинтересовался Трубин, опустившись обратно в кресло.

– Отлично, – коротко ответил Кван. – Хотелось бы узнать, что нам делать надо?

– Работа для вас привычная, – стал объяснять Трубин, – люди в селах бунтуют, мешают заготавливать хлеб, не хотят вступать в колхозы, сотрудничают с бандитами, засевшими в горах, занимаются вредительством, порчей колхозного имущества. Следует найти зачинщиков, смутьянов, вредителей и расстрелять. Это все. По-моему, ничего сложного. Затем нам пришли списки на довыявление кулаков. Займетесь и этим.

– Да, не сложно, – сразу согласился Кван. Лицо его оставалось непроницаемым и бесстрастным, как у каменного изваяния.

– Сколько у вас людей? – осведомился Трубин, закуривая новую сигарету.

– Больше сотни, – ответил Кван, – сто два человека.

– Прекрасно, – повеселел Трубин, – проблем точно не будет. – И, указав на Алексея, добавил: – Товарищ Коновалов будет руководить операцией.

Кван кивнул ему. Алексей представился и тяжело вздохнул.