— Неужели ты думаешь, что я разочаруюсь в тебе, если увижу в купальном костюме?

Я вздохнула и покачала головой.

— Нет, Дэйн. Просто… ты красив, словно… словно бог, а я больше похожа на пирожок с мясом.

Его глаза заискрились смехом.

— Глупышка. Пошли лучше искупаемся.

Вода была очень тёплой, совсем не такой, как в реальности. Мы соревновались друг с другом, кто быстрее достигнет противоположного берега, кто глубже нырнёт, кто выше прыгнет. И Дэйн в очередной раз гнался за мной, а я изо всех сил молотила руками и ногами по воде, стремясь уйти от погони, когда он вдруг сделал то, чего никогда не делал раньше.

Догнав, он крепко обнял меня, привлёк к себе и поцеловал.

Пусть это было во сне, но… мой самый первый поцелуй был прекрасен.

Его губы были нежными и тёплыми. Он держал меня за талию, а я обнимала его за шею, чувствуя, как покрываются мурашками руки — то ли от капелек воды, то ли от самого поцелуя, который рождал в моей душе что-то очень горячее и трепетное.

— Всё будет хорошо, Ро…

Кажется, так он говорил между поцелуями, но я плохо его слышала — кровь шумела в ушах.

— Ты придёшь завтра?

Он улыбнулся и погладил меня по мокрым волосам.

— Конечно, приду. Если позовёшь.

— Позову…

Я не знаю, сколько времени продолжался этот сон. Он постепенно растаял, как туман, но когда я утром встала со стола, служившего мне постелью, то всё ещё чувствовала на губах вкус поцелуев Дэйна.

Наверное, это невозможно. Но я чувствовала…

Глава 4

Рональда

Первое время после случившегося я даже не помышляла о том, чтобы вернуться в деревню. Занималась тем, что заделывала дыры в хижине, ломала голову над проблемой выбитых стёкол и делала заготовки на зиму.

О том, что будет теперь, когда я отреклась от стаи, думать не хотелось. Слишком уж сильно болела эта рана. Как выживать в лесу одной, да ещё и зимой, я тоже старалась не думать.

На самом деле я просто надеялась, что не доживу до весны.

Эту мысль выбить из меня не мог даже Дэйн. Возможно, если бы он существовал в реальности…

… Я сидела на крылечке вместе с Элфи и плела из ирвиса своё будущее кресло, когда вдруг услышала рядом прозрачный голос Лирин.

— Рональда!

Я чуть не уронила всё на землю, увидев, как она, улыбаясь, торопливо идёт к моему обиталищу.

— Здравствуй, Рональда, — сказала она, подойдя ближе.

— Добрый день, Лирин, — я кивнула и тоже улыбнулась — на неё я не сердилась. — Что привело вас ко мне?

— Ты думаешь, я не могу прийти к тебе просто так? — мягко поинтересовалась она, и я покачала головой.

— Нет, Лирин. У вас не настолько много времени, чтобы ходить по гостям к отверженной девчонке.

— Но это не значит, что я не хотела прийти, — ответила она очень серьёзно. — Просто… он запретил, Рональда.

— Запретил? Но почему тогда?..

— Сегодня разрешил. Нарро поручил мне кое-что сказать тебе. Рональда… Ты не хочешь быть лекарем клана белых волков? А в перспективе, возможно, и остальных кланов.

— Лекарем? Но…

— Карвим считает, что ты сможешь. Он научил тебя очень многому. Да и обучение у него ты продолжишь, он по-прежнему будет приезжать в Арронтар два раза в месяц.

От волнения я вскочила с места.

— Это правда? Я буду продолжать учиться?!

Лирин кивнула.

— Верно.

— Но я ведь отреклась…

— Для Нарро твоё отречение ничего не значит.

— Что? — от удивления я едва дышала. — Но…

— Он не похож на остальных оборотней, — сказала Лирин с такой любовью в голосе, что я моментально отошла от своего оцепенения. — Но не бери в голову. Лучше скажи, хочешь ли ты быть лекарем? За эту работу ты, конечно, будешь получать плату. Подумай, Рональда… Тебе ведь нужна одежда, обувь, кое-какая еда? Это отличная возможность.

— Лирин, — я засмеялась, — но ведь вся деревня белых волков ненавидит меня, называет жабой. Они бы с удовольствием прибили меня, если бы не…

— Если бы не дартхари. Да, я знаю. Но теперь Нарро сказал, что любого, кто обидит тебя, ждёт смерть. Они не посмеют. Прошу тебя, подумай… не отказывайся сразу, хорошо? Я приду завтра за ответом.

Я кивнула, а Лирин, опустив глаза, вдруг побледнела. Зрачки её расширились, отчего глаза стали почти чёрными.

— Что это?

Я посмотрела под ноги. Там, среди веточек ирвиса, лежала грубая, недоделанная дудочка. Я нашла её в первый же день почти на том самом месте, где она была сейчас. Я подумала, что эту дудочку, возможно, когда-то сделал тот, кто построил эту хижину. Вернее, он её не доделал. Не знаю, что ему помешало, но она была слишком грубо выстрогана, да и дудела плохо.

— Дудочка. Она валялась тут, под крыльцом. Наверное, её сделал бывший хозяин хижины.

Лирин задрожала.

— Пожалуйста, Рональда… Пожалуйста, отдай её мне!

Сколько мольбы было в её голосе! Ни разу в жизни я не видела старшего советника дартхари в таком состоянии.

— Хорошо.

Я наклонилась, подняла дудочку и протянула женщине. Она сразу схватила её и прижала к груди, закрыв глаза и как-то странно, прерывисто вздохнув.

Посмотрев на лицо Лирин, я увидела, что по её щеке скатилась маленькая слезинка.

— Спасибо, Рональда, — прошептала она и улыбнулась. — Ты даже не представляешь, что сделала сейчас для меня. Спасибо.

— Не за что, — я пожала плечами. Интересно… может быть, Лирин знала того, кто жил в этой хижине? Я очень хотела спросить её об этом, но почему-то не посмела. Наверное, просто боялась услышать ответ.

А когда Лирин пришла на следующий день, я сказала ей, что согласна стать лекарем клана белых волков.

Вот так всё и началось. И продолжается уже шесть лет. Шесть лет я регулярно бегаю во все три деревни — да, со временем я стала лечить ещё и чёрных, и серых волков — и борюсь с простудой, принимаю роды, облегчаю боли в спине… За эту работу я получаю небольшие деньги. На них покупаю одежду и обувь, хлеб, иногда молоко. Ещё из трав, грибов, фруктов и ягод я делаю различные настойки, которые продаю всем желающим. И, конечно, продолжаю учиться магии.

Неделю назад приезжал учитель Карвим и попросил меня попробовать сделать амулет. Я раздумывала о том, какой амулет буду делать, когда вдруг услышала чей-то громкий крик в стороне от дороги, ведущей в усадьбу. Принюхавшись, я с удивлением поняла, что оборотнем в той стороне и не пахнет. Наоборот… тот, кто кричал, был человеком. Кажется, мужчиной.