– Рафик!

Тахир не видел свою семью одиннадцать лет после того, как отец выслал его из страны. Он изумился, насколько сильный восторг испытал, увидев брата.

Да, Тахир был слишком озабочен собственной судьбой. Он не позволял себе даже думать о семье. Даже летя сюда, Тахир сосредоточился лишь на том, что должен поддержать старшего брата Карифа, вступающего на трон.

Однако ощущение твердого рукопожатия Рафика и его ладони на своем плече пробудило в Тахире неожиданные чувства.

– Ты все-таки вернулся, – сказал Рафик, и мрачное выражение его лица сменилось искренним удовольствием. – Авиационные диспетчеры получили от тебя сигнал бедствия, но из-за помех они не расслышали твои координаты. Тебя искали в море. – Он покачал головой. – Почему-то меня не удивляет, что ты объявился из пустыни…

Тахир почувствовал, что на его губах играет ответная улыбка. Он не позволял себе думать о том, как семья отнесется к возвращению блудного сына, но радушного приема не ожидал.

Он ответил Рафику рукопожатием.

Еще ребенком Тахир старался подражать Рафику и Карифу. Он стремился быть таким же быстрым, сильным и умным, как они. Его особенным кумиром был Рафик – любимец отца. Но то, что Ясан аль-Рамис прощал Рафику, он никогда не прощал Тахиру. Подобная несправедливость мучила Тахира.

Сначала Тахир обижался на Рафика, потом понял, что брат ничего не может поделать с отцовскими капризами. К слову, Рафик изо всех сил старался защитить младшего брата.

– Ты знаешь, я всегда был противоречивым, – тихо сказал Тахир.

Рафик тряхнул головой:

– Ты всегда был живучим. И я рад. – Он кивнул ожидающему доктору, и тот сразу вышел. Потом присел на стул и оглядел Тахира. – Знаешь, тебе крупно повезло.

– Знаю. – Даже теперь, спустя несколько дней, проведенных под присмотром Аннализы, Тахир ощущал на губах песок и привкус смерти.

Ему повезло намного больше, чем он заслуживал.

Улыбка Рафика померкла.

– Сделай нам всем одолжение, Тахир, и останься здесь. Тебе нужно выздороветь. – Он тряхнул головой. – У тебя сломаны ребра, сильные кровоподтеки, возможно сотрясение мозга. Кроме того, доктора подозревают серьезную легочную инфекцию. Ты в плохом состоянии. Кстати, они полагают, что ты подорвал здоровье и без этих ранений.

Тахир пожал плечами:

– Я никогда себя не баловал.

– Ну, сделай это сейчас, ради бога! Хотя бы однажды. Наша мать не находит себе места.

– Наша мать? – Тахир округлил глаза.

Она была единственным человеком, о котором он не забывал. Перед ссылкой он убеждал мать уехать с ним, пока Ясан аль-Рамис не обратил на нее свою ненависть. Однако мать отказывалась видеться с Тахиром, не отвечала на его просьбы. Сначала он думал, что она боится мужа. Но даже после его отъезда из страны она не хотела иметь со своим младшим сыном никаких дел. Его телефонные звонки и электронные письма так и остались без ответа. Тахир решил отдалиться и от матери.

– Должно быть, ты ошибся.

Рафик бросил на него проницательный взгляд:

– Никаких ошибок. Она находится здесь с тех пор, как ты пришел в себя. Она сидит у твоей постели. Мама только что вышла…

Тахир вспомнил мягкое, успокаивающее прикосновение женской руки к своей брови. А он еще решил, что это могла быть Аннализа…

Неужели его мать – женщина, которая порвала с ним все отношения, – прикасалась к нему?

Происходящее казалось нелепым. Тахир нахмурился, пытаясь найти смысл в бессмысленном.

– Ты ведь мне не снишься? – Тахир достаточно бредил прошедшие несколько дней.

Рафик хохотнул и поудобнее уселся на стуле:

– Разве я так уродлив?

Тахир криво усмехнулся:

– Хочешь, чтобы я ответил? – Он обвел рукой больничную палату. – Мне просто трудно все это представить. И почему доктор обращается ко мне как к королю?

– Я рад, что ты обратил на это внимание. – Рафик наклонился вперед и внезапно посерьезнел: – Видишь ли, возникли некоторые трудности…

– Кариф уже сказал мне, что наш кузен больше не король Кьюзи, что на престол взойдет он. – Тахир увидел, как Рафик сложил пальцы пирамидой, и по его спине пробежал холодок. Что-то было не так.

– Кариф отказался от трона.

– Что он сделал?!

– Он и Жасмин… Ты помнишь Жасмин?

Тахир кивнул. Его старший брат влюбился в эту девушку, когда ему было восемнадцать лет.

– Он отрекся от трона, чтобы жениться на Жасмин. Они возвращаются в Кайс. – Заметив пристальный взгляд Тахира, Рафик продолжил: – У Жасмин не может быть детей, а у короля должен быть наследник. – Он пожал плечами. – Ты знаешь, насколько серьезно Кариф относится к обязанностям…

Тахир откинулся на подушки, обдумывая ошеломляющие новости.

– Похоже, тебе все-таки придется расстаться с прежним образом жизни, большой брат. – Он читал несколько статей о феноменальных деловых способностях Рафика, продемонстрированных в Австралии. – Тебе придется навсегда поселиться здесь. Когда же ты вступаешь в должность монарха?

Рафик молчал. Тахир снова нахмурился. Он опять заподозрил неладное, но на этот раз заволновался сильнее.

– Вот об этом я и должен с тобой поговорить. – Рафик серьезно смотрел на Тахира. – Я тоже отрекаюсь от трона и возвращаюсь в Австралию. Расставаться с короной во имя любви становится семейной традицией.

– Я не верю тебе!

– Поверь, Тахир. А по поводу того, что доктор все время обращается к тебе не иначе как «ваше величество»… Так и будет, потому что отныне ты – король Кьюзи.

Усталость взяла свое, и Аннализа замедлила шаг, идя по широкой улице Шафара – столицы Кьюзи. Она недолго пробыла в доме тетки, а теперь решила найти выход накопившейся энергии и прогуляться.

«Прогуляться!»

Аннализа усмехнулась. Дело не в избытке энергии, а в новости, которую она только что узнала. Впрочем, она уже была готова к такому развитию событий после того, как у нее наступила задержка. Затем появилась тошнота, начали немного побаливать груди…

С трудом сглотнув, она в оцепенении уставилась на огромные, изысканно украшенные ворота впереди. Аннализа коснулась рукой пока еще плоского живота. Она мечтала о том, что родит детей после того, как выйдет замуж за любимого мужчину. Пусть она не похожа на женщин Кьюзи, но матерью-одиночкой ей быть не хочется… Конечно, ее кузены добры и заботливы, но они были буквально шокированы ее новостью.

Упершись рукой в стену, она попыталась справиться с тошнотой.

– Вам плохо, моя дорогая? – послышался тихий голос, и Аннализа повернула голову.