В то время она специально наводила справки о потенциальном учителе брата, поэтому была уверена, что профессор в возрасте.

Чжун Чжэнь внезапно посерьезнел.

– Когда я был студентом бакалавриата, – охотно начал он, – я плохо знал профессора Вэня. Тогда врачи и пациенты враждовали, и иногда члены семей пациентов доставляли большие неприятности врачам. Однажды меня и еще нескольких сокурсников допустили на операцию, которую проводили сразу несколько хирургов. Когда мы вышли из операционной, нас встретила целая толпа разъяренных родственников. Мы очень испугались и не знали, что делать. В это время из другой операционной вышел наставник Вэнь. Он не успел даже сменить халат и был весь в брызгах крови, но заслонил нас и принял удар на себя.

С того дня наставник Вэнь взял нас под свое крыло. Потом ему дали звание «Самый молодой профессор». Он приходил к нам в университет читать лекции. Как-то я опоздал и пришел, когда занятие почти заканчивалось, но успел услышать суть. Профессор сказал, что самое главное для хорошего врача – быть искренним и честным, что прежде всего мы должны стать хорошими людьми, а уже потом врачами. Какими бы ни были обстоятельства, мы должны уважать пациента, беречь честь белого халата и не давать себя в обиду. Всегда должны быть люди, готовые идти на жертвы ради своего призвания. Помнишь, и дедушка тоже говорил, что на пути к правде можно преодолеть любые трудности и победить тысячи врагов?

Лицо Чжун Чжэня сияло от восхищения.

– На пути к правде можно победить тысячи врагов, – тихо повторил он. – Именно тогда я понял, что медицина для меня – нечто особенное. Как будто нимб засиял над головой профессора, и я во что бы то ни стало захотел стать таким же хорошим врачом, как он, поэтому в том же году записался к нему в аспирантуру.

Цун Жун молча слушала и вдруг вспомнила, как отец позвал ее к себе в кабинет в первый день после того, как она вернулась из-за границы, и сказал: «Закон поощряет достойные поступки и сдерживает насилие. Закон – величайший в мире завет. Большинство юристов ведут дела, но хорошие при этом обязательно остаются людьми. Путь от обычного законника до хорошего юриста – это путь становления человека. Вооруженные мечом закона, стоя на страже справедливости, они тем не менее не есть сама справедливость. Юристы состоят из плоти и крови, и я не хочу, чтобы ты пострадала. Но, если у тебя есть возможность, всегда оставайся на стороне справедливости, дочка!»

На пути к правде можно победить тысячи врагов. Это и к юристам относится!

Цун Жун некоторое время молча глядела в окно на отъезжающую машину Вэнь Шаоцина.

– А что было дальше? Вы… подрались в тот день?

Чжун Чжэнь вырос на ее глазах. Она всегда поддерживала и оберегала его. Братишка никогда не дрался, и она переживала: если в тот день драка действительно была, смог ли он постоять за себя?

– Нет, – Чжун Чжэнь, вспомнив, как ему было страшно в тот день, похлопал себя по груди, – они отступили, потому что профессор Вэнь за словом в карман не лезет!

Сестра рассмеялась.

– Побеждать без боя – высший пилотаж. Вэнь Шаоцин и впрямь хорош, тебе есть чему у него поучиться.

– Согласен, он хорош! – согласился он и, увидев, что сестра улыбается, осмелился спросить: – Так ты была раньше знакома с наставником?

Улыбка сошла с лица Цун Жун. В голове беспорядочно замелькали мысли.

– Ты в курсе, что твой наставник переехал? – неуверенно спросила она.

– Конечно, – кивнул брат. – Раньше он жил здесь и спал на той же кровати, на которой сейчас спишь ты. Когда переехал, то сдал свою квартиру мне в аренду.

Сердце Цун Жун бешено заколотилось от этих слов, но она как можно спокойнее произнесла:

– Теперь мы соседи и он живет напротив меня.

Глаза брата загорелись, и он запрыгал от радости:

– Вот это совпадение! Судьба, не иначе! Держись за него, сестра! – Но вдруг осекся. – О нет! Наставник говорил, что у него уже есть кто-то, кто ему нравится.

Уголки глаз Цун Жун дернулись.

– У него… кто-то есть?

– Да, он сам сказал, – удрученно кивнул Чжун Чжэнь.

Она почувствовала даже не огорчение, а зияющую пустоту в сердце. Раньше ей почему-то не приходило в голову, что Вэнь Шаоцин вполне мог быть влюблен в кого-то еще.

Брат тем временем не унимался.

– Кто же ему нравится? Неужели врач из нашей больницы? Доктор Хэ не подходит, она недалеко ушла от легкомысленных медсестер. Точно не доктор Хэ! Может быть, доктор Цинь?

Девушка внимательно слушала его размышления и, не удержавшись, спросила:

– Кто такая доктор Цинь?

Чжун Чжэнь прокашлялся и старательно начал объяснять:

– Скальпелем наставник Вэнь владеет лучше всех в больнице. На втором месте – доктор Цинь. Профессора даже прозвали «мастер скальпеля» за его технику и красивый разрез. Никто больше так не умеет. Каждый раз, когда смотрю, как он держит инструмент, прихожу в полнейший восторг!

Когда разговор заходил о наставнике, Чжун Чжэнь не мог остановиться, поэтому сестре пришлось перебить его:

– А что насчет второго места в рейтинге?

– Доктор Цинь работает в отделении хирургии головного мозга. Она очень красивая женщина!

– Вот как!

Цун Жун внезапно потеряла интерес к разговору и направилась в спальню, чтобы еще немного поспать. Но вдруг вспомнила слова Чжун Чжэня: «…спал на той же кровати, на которой сейчас спишь ты», и ей стало неловко. Девушка не смогла заставить себя лечь и, вздохнув, принялась упаковывать вещи. Брат, услышав шум, заглянул к ней:

– Эй, ты что, уходишь?

– Ну, мне еще надо забежать в офис, – ответила она, не прекращая укладывать чемодан, – а оттуда я поеду домой. Так что можешь вернуться в спальню.

– Почему после прихода наставника Вэня ты решила съехать? – недоумевал Чжун Чжэнь.

Цун Жун пожала плечами.

– Я избегала Вэнь Шаоцина, потому что была тайно в него влюблена, а он обо всем догадался. Мне было неловко каждый день с ним видеться, поэтому я и спряталась здесь. Понимаешь?

Парень отнесся к искреннему признанию сестры с недоверием.

– Ха-ха-ха, это невозможно! Ты была тайно влюблена? Да и как давно вы с ним знакомы?

Девушка замерла, про себя повторяя: «Как давно я с ним знакома?»

Во всяком случае, дольше, чем ты.

Она взяла чемодан и уже направилась к выходу, когда Чжун Чжэнь преградил ей путь. Цун Жун облокотилась на шкаф и посмотрела на него:

– Если хочешь сказать что-то, говори быстро.

– Не хочу, чтобы ты