— Это вы, Марк Юрьевич? — спросил он, отрываясь от созерцания аквариума. — Проходите, — он жестом предложил мне кресло напротив, подождал, пока я устроюсь, возьму бокал вина, потом откашлялся и суховато предложил:

— Раз уж вы всерьез решили взяться за дело, давайте уладим формальности.

Передо мной опять появился лист договора, правда в графе «работник» уже значилась моя фамилия.

— Кровью подписать, что ли? — хмуро пошутил я, вчитываясь в строчки, которые намедни лишь вскользь пробежал, не вдаваясь в подробности. Что ж, условия договора вполне приемлемы.

— Ну что вы, к чему такие крайности? — улыбнулся бывший чернокнижник. — Я же не душу вашу покупаю…

Откуда-то послышалась тихая, немного печальная мелодия, гармонично слившаяся с шумом прибоя. Мажеровский замер на полуслове, вслушиваясь, счастливая улыбка скользнула по его губам. На миг показалось, что чародей забыл обо всем на свете, улетев на крыльях тихой мелодии в страну грез, но тут под самым окном пронзительно закричала наглая чайка, разрушив чары. Александр едва заметно вздрогнул, возвращаясь с небес на землю, и немного смутившись, сказал:

— Извините. На чем мы остановились?

— На моей душе, — подсказал я.

— Ах, да. Душу вашу я не покупаю, поэтому крайности с кровью ни к чему. Вот вам вечное перо и, если вас устраивает контракт, ставьте автограф.

Заметив, что я не спешу с росчерком, маг счел необходимым прокомментировать сухой язык документа.

— Там указано: если событие, мной ожидаемое, не произойдет по независящим от нас причинам до конца года, то вы получите вознаграждение… Ну, там указано…

Я нашел соответствующую графу. Впечатляет. Отдохнуть на берегу моря в шикарном замке да плюс такое вознаграждение… Чего же боле?

А маг продолжал живописать, задумчиво глядя в окно, на солнце, медленно погружающее в пучину моря.

— Ну, а если вам придется… А главное, удастся предотвратить… По возможности предотвратить вторжение, то сумма вознаграждения, как вы, надеюсь, заметили, сильно возрастает. Плюс компенсация всех текущих расходов…

— В том числе и на мои возможные похороны, — не удержался я от шпильки. Если честно, меня немного раздражает унылый тон Мажеровского. Сложилось впечатление, что он заранее смирился с предполагаемым поражением и всей этой суетой занимается исключительно для очистки совести.

Маг заглянул мне в глаза и, без тени улыбки, кивнул.

— Разумеется. Все будет по высшему разряду. Плакальщицы, цветы, гроб. Или вы предпочитаете сожжение? Кстати, можете оставить координаты лица, которому я могу перечислить сумму причитающегося вам вознаграждения в случае вашей гибели при исполнении.

Это что же получается? Он мне, на полном серьезе, предлагает завещание написать? Не слабо.

— Я подумаю, — пообещал я. Настрой Мажеровского начал угнетать, поэтому я закинул очередной крючок, пытаясь максимально прояснить ситуацию.

— И все же, не слишком ли щедрое вознаграждение за работу, в общем-то, банального охранника? За такие деньги можно нанять целый отряд, который будет охранять ущелье хоть круглосуточно.

Мажеровский поморщился.

— Тупые солдафоны не смогут ничего противопоставить уму и изворотливости моего противника. А у вас большой опыт в распутывании загадочных дел. Не волнуйтесь, чтобы предотвратить вторжение, вам придется приложить максимум усилий, грандиозное вознаграждение будет отработано на все сто. В этом я уверен. Относительно финансовой стороны не беспокойтесь, вам не удастся придумать расходных статей больше, чем я в состоянии оплатить. Да и не к чему мне деньги… Теперь…

Последняя фраза явно вырвалась, маг постарался её замять. Я не стал делать вид, что не заметил оговорки и прямо спросил:

— Это почему?

— А вот это вас совершенно не касается, — взвился чародей, выйдя на мгновение из образа уравновешенного, лишенного забот, человека. Из-под маски невозмутимости проглянула жестоко страдающая душа. Знать бы еще, что вызывает такие страдания. Но раз клиент предпочитает не вдаваться в подробности, придется задействовать свои каналы.

Мажеровский закрыл лицо ладонями, но быстро взял себя в руки и попытался сгладить возникшую напряженность.

— С вашей стороны добавления к договору будут?

— О двух из них я уже говорил, — начал я мстительно. Вообще-то я не злопамятный, просто злой очень и память у меня хорошая. — И есть третье условие: только я решаю, что относится к данному делу, а что балласт. Поэтому и вам, и всем живущим под крышей вашего замка, придется максимально откровенно отвечать на все, даже самые дикие и нескромные, вопросы. Иначе я просто ничего не смогу обещать.

— Ну, хорошо-хорошо, — скривился Александр, словно я заставил его съесть целый лимон вместе с кожурой. — Но вопрос, на который я не желаю отвечать, действительно не имеет ни малейшего отношения к интересующему нас делу.

Я не стал упорствовать. Пока. В конце концов, передо мной сидит не подозреваемый, а клиент, который имеет право на причуды. Я подожду. Безусловно, он ответит. И на этот вопрос, и на многие другие. Подробно и обстоятельно, как на исповеди.

Не здесь и не сейчас, но ответит…

Ужинали мы на веранде, в тихой романтической обстановке. Робкий ветерок, принося морскую свежесть, едва колыхал язычки пламени множества свечей, медленно истекающих восковыми слезами в рогатых шандалах. Неутомимый прибой чуть слышно вздыхал, аккомпанируя бесконечным, словно дорога в горах, тостам Азара, добровольно взявшего на себя роль тамады. Новорожденный серп месяца неспешно поднялся в небо, загадочно перемигиваясь с братом-близнецом, который качался на морских волнах. Аромат роз, причудливо смешиваясь с запахом моря, кружил голову не хуже прекрасного вина, рубином мерцающего в высоких хрустальных бокалах.

Тихо. Только цикады завели вечную, как море, мелодию и стрекочут, стрекочут, стрекочут… Что б им пусто было, все шорохи заглушают. С другой стороны, они мгновенно смолкнут, если их что-то спугнет. К примеру, ветка сухая треснет под раздвоенным копытом горного козла. Или под неосторожной лапой оборотня…

Вообще-то, со стороны гор мы прикрыты замком, но все равно, торчим на веранде глупыми мишенями, прикрытые лишь ажурной листвой винограда и звездным бархатом неба. Я даже вздрогнул, когда над головой пронеслась молчаливая тень, тут же скрывшаяся в ночи. То ли птица ночная, то ли еще какая тварь. Но, похоже, кроме меня, это больше никого не взволновало. Азар самозабвенно токует, проговаривая очередной тост, Мажеровский увлеченно внимает Эллине, что-то мило щебечущей, не обращая внимания на тролля.

Один я сижу, как на иголках. Ну что ж, кто на что учился.

Все-таки нужно ненавязчиво отменить эти романтические посиделки. Свежий воздух не всегда так полезен, как о нем толкуют седовласые целители.