а чулки… обут в старомодные мужские туфли на высоком каблуке с пряжками. И с веером в руках – мама дорогая, объясните мне, ради всего святого, что это такое и какого оно пола.

Рядом с этим павлином светской тусовки сидит ещё один кадр – девушка, настолько тонкая и белая, что я сразу подумала об анорексии. Осветлённые её до кристальной белизны кудри были уложены в пышную и высокую причёску, и украшены микроскопической шляпкой, а её вызывающий прикид… Я слов таких не знаю, чтобы это в точности описать. По сути её наряд – это был чёрный, кружевной корсет, ещё сильнее утягивавший и без того осиную талию, хотя… куда больше-то, с короткой, но пышной, как балетная пачка, юбкой. Плотные, шёлковые, чёрные чулки со стразами в вызывающем сочетании с босоножками на шпильке. Макияж под стать одежде – яркий и чёрный. Ни дать, ни взять готическая дива во всей красе.

Ещё за столом был старик с седой, всклокоченной шевелюрой, но без бороды и усов, в чёрно-малиновой мантии. Он казался каким-то пыльным что ли, словно чучело, а не человек, ещё и уткнулся в здоровенную книгу буквально лицом. Меня он походу даже не замечал. Лысый здоровяк с огромными кулаками и в рваной хламиде – типа рясе, босиком, но со здоровенными бусами и одухотворённым лицом спокойно смотрел на меня со своего места. И был тут ещё один мужчина – высокий такой, болезненно тощий, с каким-то желтушным цветом лица, длинноносый, с зализанными назад волосами и в красной феске. Его тонкие бровки-ниточки кривились, а огромные печальные глаза лабрадора смотрели с неизбывной тоской.

Вся эта компания чинно заседала, выпивала, или делала вид, что ест. Своих занятий они не прервали даже тогда, когда я, ошарашенная и в компании с так же обалдевшей Фиалки, завалилась к ним с топором в руках.

Возникла пауза. Я пялилась на них, мучительно соображая с чего начать разговор, они пялились на меня и с разговорами тоже не спешили, видимо ждали инициативы с моей стороны – чёртовы условности игры.

- Здрасти… Приятного аппетита…

Неуверенно начала я разговор, переводя взгляд с одного НПС на другого и не понимая, как себя вести в данном обществе фриков, косящих под высшее общество. Не имён, не уровней я у них не видела, репутации с ними для этого мне не хватало – плохо, но зато и неагрессивные – это уже хорошо.

Но…, что дальше делать-то?

Я задумалась, а может книксен им изобразить? Ну, раз тут такая обстановка, то надо подстраиваться и напроситься как-нибудь на постой, до любого-другого жилья я добраться не успею. В поле моего зрения появился счётчик обратного отсчёта, в моём распоряжении меньше игрового часа осталась, а потом я проснусь.

Пока я так мялась на месте, мучительно рожая свою речь и тиская в руках топорик, присутствующие за столом разглядывали меня самым бесцеремонным образом и с абсолютно нечитаемым выражением на лицах – со смесью любопытства, какой-то тоской и… неадекватностью что ли.

Да, пожалуй, что, неадекватности в них было как раз больше всего.

Я сглотнула и снова было открыла рот, чтобы ещё, что-то сказать и в этот момент темноволосый красавчик пошевелился и ткнув в меня бокалом с вином спросил:

- Где же вы были дорогая? Нам пришлось ужинать без вас.

Произнесено это было столь обыденно, что складывалось впечатление, что мы знакомы лет сто.

Я растерялась и пролепетала первое, что на язык пришлось:

- Гулять ходила…

Напомаженный хлыщ, хмыкнул, обмахнулся веером и манерно поинтересовался:

- И… как там? Нынче такие дивные погоды стоят, неправда ли. Одно удовольствие променад совершать.

Многозначительно поглядывая на топор в моих руках.

- Волки воют…

Брякнула я смущённо. И затолкала топор в инвентарь.

- Да…, волки. Волков много, ваша правда. А зверюшку эту, вы нам на завтрак определили?

Розовый ткнул веером в мою Фиалку. Я посмотрела вниз на пета. Саламандра от такого заявления плюхнулась на хвост и в ужасе вытаращила на меня свои плошки.

Я спохватилась и отозвала пета, от греха подальше. А то тут у них на столе в виде блюд такое лежало… мало ли, такие кадры и мою саламандру запросто схарчить могут. Или даже меня с гарниром определить… а что, кто их знает, что там у них в программе прописано – разрабы, они такие, ещё те затейники.

- Фи, кузен, что у вас за вкусы – это же лягушка с хвостом.

Ответствовала розовому дива.

- И вообще, еда вредна, в просвещённом обществе, питаться нужно праной.

И она продемонстрировала свою пустую тарелку. Но красное как кровь вино сосать из бокала продолжила как ни в чём не бывало.

- С чего ты взяла?

Поинтересовался у дивы розовый.

- Сестричка, тебе надо брать пример с Герцогини, вот где манеры.

Далее протянул он. И кивком указал на… куклу – да они тут походу реально психи. «Надо что-то делать. Срочно!» – заметалась мысль по извилинам.

- Нет! Нет конечно… это не то, в смысле это я подобрала… в смысле это моё…

Попыталась я влезть в разговор той парочки, но заткнулась с отвисшей челюстью, когда манекен обозванный Герцогиней щёлкая деревянными суставами, сначала с трудом приподнял голову, а затем повернулся ко мне. Стеклянные кукольные глаза уставились на меня. Герцогиня щёлкнула своей челюстью. Я тоже закрыла рот.

Над головой куклы появилось имя - Проклятая герцогиня Винчерская.

Господи, это ещё что такое? Этот дом марионетками какими-то заселён что ли? У меня начал дёргаться глаз – одному богу известно какой trash разрабы намутили в этой локации.

Не успела я толком ничего сообразить, как у меня за спиной раздался звук катящихся по паркету несмазанных колёсиков, который я уже слышала.

Я шарахнулась в сторону.

Мимо, катя перед собой столик с разными закусками, прошла дёргающейся, деревянной походкой робота, марионетка, причём знакомая, одна из тех, что ранее валялась в длинном входном коридоре.

Дойдя до какой-то точки, кукла-служанка просто застыла, отпустила столик, и дальше к столу тот поехал сам. Служанка же, гремя суставами, подошла к столу, отодвинула стул и развернув на шарнире свою голову на сто восемьдесят градусов, уставилась на меня – манёвр явно приглашающий. Остальные тоже пялились на меня и чего-то ждали.

Садиться за стол у меня желания не было, но и заставлять себя ждать тоже было как-то неприлично. И я с безразличным видом – мол ничего