Она словно смотрела в душу и понимала, что сейчас настал не самый лучший период в моей жизни. Особенно, когда я расстроена и уязвима, на меня обращено слишком много внимания.

Я не могла его проигнорировать из-за резкого взгляда. Он не такой цепкий, как у Карима, но все же он требовал немедленного ответа. Интересно, это семейная черта передалась по наследству или наработанная в кругу королевской семьи с опытом?

— Что ты имеешь в виду?

— Я знаю, что с Каримом просто. Хотела узнать, готова ли ты к семейной жизни сним.

Мне бы самой хотелось найти ответ, однако Аллах не давал и намека на него.

— Карим очень закрытый, строгий, требующий от людей то, что они не могут дать. Аллах рано забрал наших родителей, он растил нас как отец.

Он сам растил своего брата и сестру? Разве эмир, их дядя, не взял детей под опеку, как положено по закону? Или Карим был совершеннолетний и дееспособный для опеки над детьми? Тем не менее…

— Не знала, что ваших родителей нет в живых. Сколько ему было лет?

— Они умерли через день после нашего пятнадцатилетия. Родители такой праздник устроили, позвали всех родственников и друзей, а затем… — девушка отвернулась, чтобы смахнуть падающую слезу, затем взяла себя в руки.

— Мне жаль.

— Мы с Каримом были уже взрослые, а вот Хусейн с Муной…

— Я думала вас трое, — уточнила я.

— Нет, четверо. Мы с Каримом старшие, затем родился Хусейн, а через два года Муна. Ей восемнадцать.

— Почему Карим не упоминал о ней? Он рассказал только о тебе и Хусейне.

— Потому что она отречена от нашей семьи. Дядя сделал все, чтобы ее больше никто не вспоминал.

— Как так вышло? Она же ваша сестра? Ее давно отрекли?

Аиша только открыла рот, но в дверь ворвались двое мальчиков-близнецов лет по восемь, впустив суматоху в небольшую комнату отдыха.

— Мама, он меня бьет! — завизжал один малыш.

— Неправда, это он начал!

— Не ври! Аллах покарает тебя за ложь!

— Мальчики, вы на свадьбе, вы же не хотите расстроить невесту?

Они тут же стушевались и практически одновременно опустили глаза вниз. Они такие же золотисто-карие, как у мамы, но казались ярче и чуть светлее. Аиша тем временем убрала грудь и убаюкивала малыша.

— О вашем поведении мы поговорим дома, когда папа приедет командировки. А сейчас развлеките своего дядю Карима, он наверняка скучает без своей жены.

Мальчишки заулыбались и выбежали из комнаты, хлопнув двойными дверьми. А малыш Абдула дергал маленькими ручками в разные стороны на руках мамы. Со стороны он казался очень милым и забавным, и почему-то при виде племянника Карима, я вспомнила слова мамы, данные в детстве.

Она говорила, что дите — подарок Аллаха, заслуженно дарованный нам в определенное время. Не стоило просить всевышнего как можно скорее подарить ребенка, но и не стоило медлить, чтобы не оказалось слишком поздно для деторождения.

Я любила детей, но понимала, что рано просить у всевышнего такую радость. Потому что не заслужила.

— Хочешь подержать? — внезапно спросила Аиша, вырывая меня из размышлений и протянула Абдулу. Стоило мне взять его на руки, я снова встретилась с серьезным мужским взглядом, как у моего мужа.

— Он похож на Карима.

— Я сказала то же самое, когда впервые его увидела. Привыкай держать малышей, тебе это скоро предстоит.

От этой мысли моя голова снова закружилась, а пальцы, которыми я удерживала задорного малыша, ослабли. Я вздрогнула, когда малыш резко дернул ножками, но Аиша вовремя пришла мне на помощь.

— Осторожнее, Амина. Дети очень ловкие в этом возрасте, — она взяла сына обратно и очень вовремя — он начал срыгивать.

— Извини, мне раньше не давали держать детей. Но моя сестра в этом опытна, она много возилась с кузенами, в отличие от меня.

— А тебе не позволяли, потому что боялись, что уронишь? — усмехнулась девушка, не понимая, что буквально прочитала мои мысли.

— Именно.

Назира никогда не давала брать на руки своих племянников из-за моей врожденной неловкости, в то время как Хайя тренировалась на них и припевала, что скоро тоже родит малыша и станет прекрасной матерью. Возможно, так и будет, но эту роль я у нее отняла.

Чувство вины снова кольнуло в груди, напоминая о себе. Хайя снова пришла на свадьбу, снова танцевала, но ни разу не подошла ко мне. Даже в соцсетях не отвечала, когда я писала ей. Ей наверняка было больно наблюдать за тем, как ее мечта ускользал прямо из-под пальцев. Так же, как и моя.

— Не переживай, еще научишься, если захочешь. А если не захочешь, у тебя есть время привыкнуть к Кариму.

— Я хотела закончить университет.

Крик души сам сорвался с губ.

— Кого-то это напоминает, — вновь усмехнулась она. — Но неважно. Зачем тебе учиться, если твой муж сам шейх? Ты обеспечена на несколько поколений вперед, даже в случае развода останешься при огромном состоянии.

— Ты бы не хотела быть важной обществу?

— Я родила троих детей, я уже помогла обществу, — произнесла Аиша с улыбкой на губах, а потом задумчиво добавила: — Но мне кажется, что через десят лет общество вряд ли скажет спасибо за близнецов-хитрецов, — вновь засмеялась девушка. Я бы тоже улыбнулась, но сейчас мне было не до веселья. — А как ты хочешь помочь обществу?

— Я хотела разработать цифровую экосистему для папиной компании, чтобы поставки шли проще. Или открыть свою фирму, которая выведет город на новый уровень.

— Для этого есть мужчины. Это их работа — думать. Не думаю, что Карим разрешит тебе работать.

— Мужчина может не увидеть то, что видит женщина. Но Карим запретил мне возвращаться в университет. И я…

— В отчаянье?

— Да…

Не знаю, почему женская копия Карима нравилась мне больше. То ли Аиша действительно располагала к себе своей прямолинейностью, то ли семейная черта в виде строгого золотисто-кариесом взгляда заставляла говорить правду и ничего не утаивать. Я этого не знала, но мне на мгновение стало легче. Лишь на мгновение. Потому что потом я осознала, что Аиша могла запросто рассказать о нашей беседе Кариму, и в этому случае мне не поздоровилось бы. Я пожаловалась на мужа его родной сестре. Сестре-близнецу. Прекрасное начало семейной жизни.

Аиша аккуратно уложила на тахту засыпающего Абдулу, который успел отрыгнуть на полотенце и немного испачкать платье маме, и серьезно, четко поговорила,

— Уговори его.

— Как?

— Ты сама сказала, женщина видит то, что не видит мужчина. Аллах даровал мужчине силу, а женщине — мудрость. Насколько женщина мудра