Некоторое время я вел себя очень осторожно, понимая, что моя психическая защитная оболочка стерта, а обнажившийся ментальный эндоскелет, уязвимый и нежный, можно легко повредить. Я не раз доходил до того, чтобы рассказать Тьерри о том, что чувствовал там, внизу, – об ощущении, будто что-то прогоняет меня из грота. Но я понятия не имел, как подать это так, чтобы мои слова не прозвучали как бред сумасшедшего. К тому же я не хотел копаться в этом, боясь расковырять рану, которая потом не заживет. Вместо этого я много спал, очень много курил, хотя до этого никогда не слыл курильщиком, объедался приносящим мгновенное удовольствие фаст-фудом – из «Макдоналдса», «Бургер Кинга», «Чикен Мадраса» – и всё не мог наесться. Я воздерживался от выпивки и наркотиков, боясь, что интоксикация может уничтожить защитную стену отрицания, которую я выстраивал вокруг тех событий. В те первые несколько дней кошмары меня не мучили, но каждый раз, когда я ложился и закрывал глаза, в ушах звенело журчание воды.

Когда полицейские явились к нам на квартиру, чтобы взять у меня показания еще раз, Тьерри дома не было. Они приехали из Уэльса, эти два полных парня; у обоих были одинаковые проборы сбоку, от обоих одинаково пахло сэндвичем с яйцом. Я сделал им кофе, который они пить не стали, а они изо всех сил постарались не увлекаться, информируя меня о том, что вода отступила настолько, что команда спелеологов смогла добраться до тела Эда. Организм мой пинтами вырабатывал желудочный сок, когда я слушал, что полицейский хирург, сопровождавший спасателей, подтвердил: смерть Эда, «вероятнее всего», наступила от естественных причин. Я мысленно вздохнул с огромным облегчением.

– А как вы связались с этим человеком? – спросил меня тот, что был постарше.

– Через кейверский форум. Он оставил там несколько постов, где упоминал о том, что пробирался в пещеры Куум Пот, и говорил еще, что зря они закрыты для кейверов. Я зарегистрировался на форуме и послал ему запрос, не согласится ли он стать моим проводником в тех пещерах, потом оставил ему свой адрес электронной почты. Так мы и пересеклись.

– А до того несчастного случая вы с ним никогда не встречались?

– Нет. Мы всего-то пару раз обменялись и-мейлами. Собственно говоря, он только сказал, что согласен отвести меня туда за три сотни и что снаряжение за ним. Потом сообщил мне время и место встречи, вот и всё.

– А еще что-нибудь вы о нем знаете?

– Ничего, кроме того, что он сам писал на форумах. Я не должен был спускаться вместе с ним туда. Теперь я это понимаю.

По выражениям их лиц я видел, что они прямо-таки дивятся подобной глупости. Действительно, каким идиотом нужно быть, чтобы отправиться в эти невероятно опасные пещеры с абсолютно незнакомым человеком? Я вспомнил об озарениях, случившихся у меня в подземелье, но решил, что лучше будет придержать их при себе – вместе со всем остальным накопившимся дерьмом.

– Каким он показался вам, когда вы вместе с ним спустились вниз?

– Показался?

– В психическом плане.

– С этим было не всё в порядке. Похоже, он параноик или типа того.

– Вы поссорились с ним?

– Да.

– И это привело к насилию?

Я хотел сглотнуть, но не смог.

– Ну, не совсем так…

«Саймон Ньюмен, вы арестованы за убийство…»

– Что ж, мистер Ньюмен, вам следует приготовиться к тому, что сейчас вы услышите нечто шокирующее.

Во мне вдруг проснулась уверенность, что они собираются сказать мне: «Мы обманули вас, мистер Ньюмен, Эд ж-и-и-ив».

Но нет. На самом деле они собирались сказать мне, что Эд был настоящим монстром.

Эдвард Джеймс Ферри. Пятьдесят девять лет. Служил в армии; насчет этого он не соврал, хотя на действительной службе он никогда не состоял – работал при кухне. Ни родных, ни близких. И целая сага о вспышках насилия, алкогольной зависимости и проблемах с сердцем, вероятнее всего, и ставших причиной его смерти. За много лет он успел побывать членом нескольких кейверских клубов – из каждого из них его неизменно выгоняли за «странное поведение». И последнее: из армии его уволили после обвинения в попытке насильно увести десятилетнюю девочку, когда их часть базировалась в Германии.

Я слушал всё это и чувствовал, как мой пульс ускоряется.

Он спас мне жизнь. Он был чудовищем.

Тело Эда останется в залитых водой глубинах Куум Пот вместе с останками трех парней из Уорвикского университета. Мне было жаль их: они не просили о таком соседстве.

Против меня не выдвинут обвинений в незаконном проникновении и в том, что полиция потратила на меня свое время, хотя копы ясно дали мне понять, что лучше бы мои спелеологические приключения на этом и закончились. Они сказали, что сообщат мне, если коронер потребует моего личного присутствия на дознании, после чего я продиктовал свои показания, подписал их – этим всё и завершилось. И я думал, что на этом и закончились все мои дела с Эдом.

Я-то с ним закончил, но он еще не закончил со мной.

В конечном счете у меня не оставалось другого выхода, кроме как снова вернуться на работу. Я побаивался этого, однако было что-то очень утешительное в обыденности теплого запаха кофе, который встретил меня, когда я вошел в магазин. Даже этот раздражающий декор – стены, оклеенные фотографиями пар, принадлежащих к разным расам и кривляющихся над чашками с латте, а также неестественно счастливых колумбийцев, перебирающих бобы кофе, – действовал на меня успокаивающе хотя бы тем, что был мне хорошо знаком. Девиз магазина «Кофе – наша миссия. Этика – наше обещание» реального смысла не имел, но покупателям, похоже, нравился. Возможно, это объяснялось тем, что он помогал им не испытывать угрызений совести из-за того, что они не пошли в «Старбакс», и затишье в нашем бизнесе случалось редко. Обязанности мои в «Мишн: Кофи» заключались в том, чтобы разливать напиток, пока не подворачивалось что-то поинтереснее или не зависал наш вебсайт, но зато магазин располагался всего в двадцати минутах ходьбы от убогой квартирки в Уайтчепеле, которую я делил с Тьерри.

Тьерри живописал персоналу происшедшее с массой всяких кровавых подробностей, так что в первый день ко мне относились как к знаменитости. Даже Косимо, наш живчик-управляющий с тиком, как у Тони Сопрано, расчувствовался в своей обычной манере – в стиле итальянской мафии – и был весьма доволен моим возвращением. Но в итоге всё стало по-прежнему.

Впрочем, длилось это недолго.

Я как раз был на смене, когда в магазин ворвался Тьерри и сразу протолкался в голову очереди.

– Дружище! Они прислали камеру обратно! Я получил ее на руки!

Я тупо уставился на него.

– Что?

– Я получил назад камеру. Ту, что крепится к голове.

– Но я же оставил ее в пещере.

«Вместе с Эдом. И всеми остальными», – добавил я мысленно.