Кирилл выглядел спокойным и удовлетворенным, как будто условился с пловчихой о чем-то приятном. «Забили время для встречи», – подумала я. Не испытала ни ревности, ни отвращения, только злое разочарование: за какую же дуру они оба меня держат!

Когда шаги Кирилла стихли, я выбралась из-за машины и пошла туда, где осталась Анастасия. Гравий хрустел под ногами оглушающе громко. На середине озера снова болтались рыбаки, их лодчонка то появлялась, то исчезала в голубом просвете между кустами.

Перед домом ее не оказалось. Склон в этом месте спускался уступами, и на каждой широкой земляной ступени для укрепления почвы росли можжевельники и что-то хвойное, стелющееся, с широкими разлапистыми ветками, похожее на ползучую голубую ель. Я подняла взгляд на окна, уверенная, что она наблюдает оттуда за мной, но и окна были пусты.

Тогда я демонстративно уселась на склоне между двумя можжевеловыми кустами, закатала штанины, чтобы ноги загорали. Бабуля называла мою бледность аристократической. Мать говорила: «Синюшная как покойница!» Думаю, мать была ближе к истине.

Я сидела и размышляла, как мне применить новое знание. Вы можете решить, что я сделала слишком далеко идущие выводы из мимолетного эпизода, но очень уж значительное у Кирилла было лицо. И в то же время умиротворенное. С таким лицом не выслушивают согласие одолжить велосипед или, не знаю, ракетки для бадминтона.

Солнечный зайчик попал мне в глаз. Я зажмурилась, отклонилась в сторону, не понимая, от чего отражается солнце. Передо мной были только кусты. Слюдяная пластинка? Осколок от разбитой пивной бутылки? Я сползла ниже по склону. Не люблю загадок – от них одни неприятности. Странно я, должно быть, выглядела со стороны, пробираясь, точно перевернувшийся на спину паук, среди ползучих голубоватых побегов.

Сначала я увидела ноги. Ноги в кедах, совершенно белых кедах, очень чистых – из-за их чистоты я, наверное, и подумала первым делом про манекен, ведь живой человек не может бродить по земле среди иголок и не испачкать обувь. Манекен валяется среди кустов – что здесь удивительного?

Мозг еще цеплялся за это объяснение, но я уже видела и длинные ноги в голубых джинсах, тоже очень чистых, и футболку со скомкавшейся надписью, от которой можно было разобрать лишь отдельные буквы. Но я знала, что там написано. «Я ВСЕГДА ПРАВА». И чуть ниже – тэг: «#ноэтонеточно».

Ноэтонеточно, сказала я себе. Запрокинутое лицо, широко открытые глаза со жгутиками красных прожилок; странно, но когда она была жива, казалась мне надменной красивой куклой, а сейчас, погибнув, стала совершенно живым человеком, просто почему-то мертвым.

Я плохо объясняю.

Соображала я куда лучше. Спустившись к девушке, проверила пульс – на руке и на сонной артерии. Пульса нет. На губах пена. Я достала телефон, включила фонарик, посветила ей в зрачки, хотя и не была уверена, что в этом есть какой-то смысл, раз глаза у нее открыты. Никакой реакции.

Тэг отменялся.

Она была не живая. Это точно.

Вы хотели отгадку, Дина Владимировна? Вот вам отгадка.

Неприятности случаются не из-за вопросов, а из-за ответов.

На расстоянии ладони от светловолосой головы валялись солнечные очки «авиаторы». Они очень шли Насте, и я с трудом удержалась от идиотского желания надеть их ей, чтобы закрыть покрасневшие белки глаз и чтобы она снова стала красивая, как была.

Под ногой у меня обломанная ветка щетинилась сухими желтыми иглами. Я поползла наверх, заметая, как веником, следы ладоней и обуви. Добравшись до площадки, сунула ветку под густой можжевельник.

Рыбаки так и сидели в лодчонке, точно фигурки над голубым циферблатом, появляющиеся в урочный час. Все выглядело как обычно. Сверху разглядеть тело было невозможно, а очки я перевернула стеклами вниз перед тем, как убраться оттуда.

Я ушла в лес, села под огромной сосной и стала думать.

Мой бойфренд убил девушку. У меня больше язык не поворачивался называть ее пловчихой. Он задушил ее и скатил тело вниз по склону, где его закрывали кусты.

Но машина с открытым багажником осталась на месте, как и все ее вещи. Уборщица придет готовить коттедж к приезду новых клиентов, забеспокоится, обойдет его вокруг и обнаружит Настю.

На что он рассчитывал?

Зачем он ее убил?

Теперь ясно, что он привез меня сюда не просто так, из внезапно возникшей острой симпатии – ха-ха! – а для отвода глаз. Кем Настя ему приходится? Сестрой? Или девушкой, с которой он расстался?

«Жена!» – осенило меня.

Бывшая, с которой они что-то не поделили: квартиру, ребенка или бизнес. Он приехал сюда за ней следом, взяв в компанию молодую дурочку, чтобы Настя не слишком забеспокоилась, и все это время они делали вид, что не знакомы. У них были чертовски плохие отношения, раз за эти дни ни тот, ни другая себя не выдали.

Перед отъездом Насти он все-таки убедил ее что-то обсудить. И убил – легко и быстро, в двух шагах от меня, пока я сидела за машиной и представляла, как они кувыркаются в постели.

Что мне делать?

Любой нормальный человек сказал бы: сообщить о своей находке.

Ненавижу нормальных людей! Ограниченных, как белые мыши, своим ничтожно малым опытом в стеклянной банке благополучного существования – ни шагу ни вправо, ни влево; всегда имеющих наготове правильные ответы, которые они суют тебе под нос, как десятирублевую монету нищему, с таким видом, словно осчастливили его тысячной купюрой.

Правда в том, что как только здесь появится следователь, меня возьмут вместе с Кириллом. Плевать все хотели на мой лепет о непричастности. Пробьют богатую биографию Дины Чернавиной – и добро пожаловать в знакомый мир! Убила с любовником его бывшую жену, рассчитывая на долю от продажи загородного дома или что там у них.

Над головой тоскливо прокричала птица, словно лишилась и птенцов, и гнезда.

Некуда мне деться с Озерного хутора. Бежать – без машины, без денег? Меня будут разыскивать как соучастницу.

Черт бы побрал Настю! Позволила себя убить как последняя курица!

Беда в том, что я не могла позволить ей гнить на склоне. Нормальные люди были правы.

Я встала. Пора идти на базу. Вот же бедняги – еще и им не хватало такой рекламы!

Сбегая вниз по тропе, я в последнюю секунду вновь свернула к Настиному коттеджу. У меня возникла идея: я сделаю вид, будто обнаружила тело только что. Завизжу так, чтобы услышали рыбаки и родители Стеши с Егором на дальнем берегу – вон они, сидят в своих креслах-качалках, неподвижные, как восковые фигуры.

Нужно только придумать повод, объясняющий, зачем я отправилась к Настиному дому. Может быть, что-то случайно забросила в заросли? Ключи? Да, хорошая мысль.

Я начала мысленно проговаривать свою фальшивую историю – и остановилась как вкопанная.