— Я никогда не думал, что меня будут благодарить за то, что я не сделал женщине предложение, — цинично заметил он.

— Я поблагодарю вас, — сказала Эльфа, — когда вы сделаете его мне.

— Вы хотите формального предложения? — спросил он.

— Ну конечно! — улыбнулась Эльфа. — Ведь я должна записать что-то интересное сегодня в свой дневник. Герцог гневно посмотрел на нее.

— Мне кажется, что вы смеетесь надо мной, а это как раз то, чего вам решительно не следует делать.

— Почему? — удивилась Эльфа. — Если бы вы знали, какой переполох наделал ваш визит, вы бы тоже смеялись от всей души.

— У вашей сестры действительно сильная головная боль?

— Нет, конечно, нет! Она была неописуемо счастлива, когда я ей сообщила, что вы с пониманием отнеслись к моим словам, и я даже испугалась, что папа заподозрит неладное.

— Я нахожу все это недостойным, — уныло сказал Сильваниус.

— Я не вижу, в чем вы можете себя укорять, — возразила Эльфа. — В конце концов вас интересовало только поместье Магнус Крофт, и вы его получили.

— И вдобавок своенравную жену! — добавил он.

— Я предупреждала вас, что я не из самых кротких девушек.

— Но вы пообещали мне, что сделаете все, чтобы стать мне хорошей женой, — сказал он и увидел, как искры сверкнули в ее глазах, но не понял, что бы это значило.

— Я действительно сделаю все, что смогу, — сказала она задумчиво, — но вам придется рассказать мне подробно, какой я, по вашему мнению, должна быть на ваших приемах в качестве хозяйки. И, по правде сказать, мне всегда хотелось быть приглашенной на один из них. Говорят, они гораздо интереснее, чем те, что бывают в нашем доме.

— Что вы хотите знать о моих приемах? — резко спросил герцог.

— Только то, что шокировало мою маму и что означает, что они проходят весьма весело! Герцог рассмеялся.

— Какое разочарование! Если вы вновь будете мне пересказывать сплетни стареющих матрон, я вынужден буду сообщить вам, что большинство жителей провинции — стары, помпезны, скучны и крайне глупы!

Герцог неожиданно рассмеялся, прежде чем сказать:

— Я полагаю, Эльфа, что, если это то, что нас ждет в провинции, — нам лучше развлекаться в Лондоне. Она ничего не ответила, и он спросил:

— О чем вы думаете?

— Я лишь подумала, что, раз уж вы называете меня по имени, мне тоже надо знать, как вас зовут.

— Генри Фредерик Сильваниус, — ответил он, — но, так же как и вас, меня все зовут по последнему имени.

Он заметил, что после этих слов Эльфа странно посмотрела на него.

— Сильваниус! — воскликнула она.

— Да. А что в этом плохого?

— Это имя духа деревьев.

— Вы знаете это?

— Ну конечно! Ведь деревья значат для меня так много, а Сильваниус — очень важное божество, и я весьма почитаю его.

Она говорила так вдохновенно, что герцог с удивлением посмотрел на нее.

— Должен признаться, я никогда не думал об этом всерьез. Вообще-то моя первая гувернантка учила меня древней мифологии, но, учась в Оксфорде, я считал древнегреческий слишком сложным языком.

— Как вы могли? Я всегда мечтала выучить его, но папа считал, что для женщины он совершенно необязателен. Вообще-то Сильваниус — бог древнеримского пантеона, но большинство их богов были заимствованы из Древней Греции.

Удивление Эльфы его невежеством было настолько очевидным, что он холодно сказал:

— Возможно, вы сможете отдаться этому увлечению после замужества.

— Я всегда мечтала о двух вещах, — ответила она, — выучить древнегреческий и путешествовать.

— В Грецию, я полагаю?

— И туда, конечно. Но больше всего мне хотелось бы поехать на Кавказ, где, как мне кажется, деревья самые высокие и красивые в мире.

Она говорила так мечтательно и увлеченно, что, казалось, забыла, где и с кем находится.

— Я думаю, что в ближайшее время вряд ли удается посетить Кавказ, — сказал герцог, — но, если вы настолько любите леса, я могу предложить вам Австрию и, конечно, Черный лес.

Эльфа издала какой-то испуганный возглас, а затем, словно вернувшись на землю, сказала:

— Я уверена, что эти места будут скучны для вашей светлости, но надеюсь, что в вашем поместье деревья ничуть не хуже, чем у нас.

— Мне не приходило в голову сравнивать наши леса, но, конечно, я уверен, что мои более красивые.

Она улыбнулась»и он снова имел возможность полюбоваться ямочками на ее щеках.

— Впредь я буду думать, прежде чем сказать вам, правы вы или нет.

— Если вы тактичная женщина, каковую я только и вижу в качестве своей жены, вы, конечно, будете говорить, что я прав, даже когда будете считать, что это не так, — с усмешкой сказал Сильваниус.

— Мне не кажется, что вы действительно этого хотите. Вы представляетесь мне настоящим мужчиной, которого не пугают споры, препятствия и даже сражения, чтобы отстоять свою точку зрения.

Пораженный герцог уставился на нее.

— Что заставляет вас так думать?

Ей показалось, что она и так уже слишком много сказала и даже выдала секрет. Поэтому она быстро ответила:

— Мне просто… так кажется.

— Теперь вы говорите не правду. Что вы обо мне слышали такое, что заставило вас думать именно так? — настаивал герцог.

— Я не слышала… ничего особенного.

— Но, а все-таки, что же вы слышали? На ее лице отразилось сомнение, и ему показалось, что она размышляет, можно ли ему доверять или нет. Он потребовал:

— Скажите мне. Эльфа. Я желаю это знать. Она посмотрела на него своими ясными детскими глазами. Но в этих глазах была такая глубокая мысль, что он понял, как далеко ушло ее сознание от детства.

— Могу ли я… сказать, — ответила она через минуту, — что мне подсказала это моя душа?

— Вы хотите сказать, что вы понимаете меня душой?

— Да, я знаю… какой вы! — загадочно ответила Эльфа.

— Откуда?

— Иногда я очень хорошо понимаю… людей. Я не могу этого объяснить… но я никогда не ошибаюсь. Герцог был заинтригован.

— Что же вы знаете обо мне?

— Пока ничего особенного. Все мои знания приходят мне в голову как озарения. Это так, и я ничего не могу поделать с этим.

Герцог подумал, что это очень странная беседа, с кем бы она ни велась, не говоря уже о молодой девушке, которую он видит всего второй раз в жизни.

— Мне кажется, — сказал он, — нам следует вернуться в дом. Мы достаточно долго гуляли, чтобы я успел сделать вам предложение, а вы ответили на него согласием.